Маленькие рассказы

Трясущимися руками она достала губку, промокнула ее в ведре, но как только дотронулась до пронизывающе холодной замаранной поверхности стола, ноги подкосились, она рухнула в лужу крови. В ужасе она стала оттирать свои руки, ее стошнило. Рвотная масса смешалась с кровью, мерзкой бордовой массой растеклась по полу. Она зарыдала, забыв, что ее руки в крови, закрыло лицо ладонями. Ее трясло, она сидела перемазанная в крови, тело разрывали рваные конвульсии. Несколько минут потребовалось, чтобы просто прийти в себя. Она пыталась успокоиться, вновь взяла губку в руку. Слезы падали, она вытирала их вместе с кровью и выжимала в ведро. Сначала она вытерла стол, потом стул. С полом было сложнее всего. Кровь попала в трещины, и оставалась там, как бы она не старалась. Руки уже ничего не чувствовали, кроме болезненного жжения от химического раствора чистящего средства. Но она все продолжала и продолжала, пока не услышала металлический лязг двери. Показался все тот же лейтенант. Он критическим взглядом обвел комнату, удостоверился, что задание выполнено. Заметил, что на лампочке остались следы, но тыкать в это не стал. Он сам взял мокрую тряпку и смахнул последние доказательства того, что здесь вообще что-то произошло.

Он вывел ее в коридор и закрыл дверь. Пока они шли обратно к лифту, он сказал, что на сегодня ее обязанности выполнены, она может отправляться домой. Офицер довел ее до самого гардероба, подождал, пока она примет душ и переоденется, после чего проводил до выхода.

На улице яркий дневной свет ударил по глазам. Летнее тепло было для нее чем-то бесконечно неуместным в тот момент. Чтобы немного прийти в себя ей пришлось некоторое время просидеть на скамейке в ближайшем сквере. Она смотрела по сторонам, и ее больше всего поражало, что все вели себя так будто ничего не произошло, люди все шли и шли по своим делам, машины гудели, птицы пели на деревьях, усыпанных зеленью. Все они словно не знали, что произошло. Или не хотели знать.

Рефлекторно она добралась до своего района. Забывшись проехала свою остановку, пришлось возвращаться пешком. Зашла в магазин, но никак не могла вспомнить, что именно ей было нужно. Ходила между рядами в прострации. Вышла, так ничего не купив. И в этот момент она вспомнила, что ей нужно забирать сына из детского сада. Надо скорее собраться с силами! Ни в коем случае нельзя, чтобы он увидел ее в таком виде. В ужасе достала из сумочки зеркальце, в отражении она увидела свое пугающе бледное лицо – пришлось доставать румяна и краситься прямо на улице.

Он несказанно обрадовался, что мама пришла раньше времени. Попрощался с друзьями, забрал свои игрушки, и вприпрыжку отправился домой. Он увлеченно рассказывал, что успел выучить за день, как его похвалили за слепленного из пластилина динозаврика, ведь он получился такой большой и совсем как настоящий. Она делала над собой огромное усилие, чтобы улыбаться и хотя бы изредка задавать заинтересованные вопросы. Но сын все равно заметил, что мама чем-то расстроена, он обнял ее и спросил, что случилось, она лишь ответила, что подустала на работе, вот ее и отпустили пораньше. В остальном все в порядке. Мальчик сказал, что было бы здорово, чтобы такое случалось почаще, и она приходила его забирать пораньше. На это она лишь кивнула.

После ужина она присела на диване с книгой в руке, чтобы как-то отвлечься, но только смотрела и смотрела на одну и ту же страницу – текст разваливался на отдельные слова, те на буквы, буквы на отдельные несвязные звуки, а мысли то и дело вращались в сегодняшнем дне. Она отрывала взгляд от страниц, чтобы посмотреть на сына, который лежал на полу и был увлечен игрушечной гонкой. Какой замечательный малыш, такой умный и добрый, прилежный, любознательный, как ей повезло. Она уже сейчас видит каким прекрасным мужчиной он станет, когда вырастет. Прямо как его отец. Только ни за что в жизни, она не отдаст его в вооруженные силы или спецслужбы. Ни за что в жизни.

Позже вечером она уложила его спать и поцеловала на ночь. После этого, убедившись, что он точно уснул, она пошла в ванну, включила душ, села обняв колени и заплакала. Все что она держала в себе все это время, все что нельзя было показывать, выходило. Она не пыталась отмыться, не могла даже притронуться к губке, просто сидела под струями теплой водой и плакала. Она провела там больше часа. Затем легла в свою кровать. Но уснуть конечно не могла.