Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать

Одно из моих первых воспоминаний, как мой папа с друзьями восторженно кричит при виде того, как во время матча по американскому футболу какой-то игрок делает пас, хотя у него вывихнуто плечо. Комментатор с восхищением отметил «мужество» футболиста, и я увидел, как папа и все его друзья кивают и говорят: «Да, да!» – такой вот хор почитателей. А сильнее всего мне запомнилась собственная мысль: смогу ли я когда-нибудь совершить такой подвиг, чтобы папа так же восхитился?

Прошел год-другой, я, кажется, был в первом классе, и папа сказал мне, что меня отобрали в Футбольную лигу «Папы» Уорнера. Папа сказал, что если я буду играть, то он станет тренером. Я прямо подпрыгнул от восторга. И стал очень прилично играть. Папа как тренер гордился мной.

А когда я был в старших классах, году, наверное, в двенадцатом, у команды «Нотр-Дам» из папиного университета выдался потрясающий сезон. Папа не мог дождаться следующей игры, когда «мы» побьем Мичиган или еще кого-нибудь. Папиным героем был Брайан Келли. Я хотел быть как Брайан, и подача у меня была что надо, но все-таки не такая классная, как у него. А папа говорил: «Зато ты на все руки мастер». Но чем больше он говорил про Брайана – как будто Брайан был «его» – тем сильнее я чувствовал, что папа хотел бы, чтобы я был как Брайан. Я знал, что папа ничего такого не имел в виду, но у меня было ощущение, что я не оправдал его надежд.

Подготовка сына к карьере футбольного героя была для папы Джека бессознательным способом подготовки сына к тому, чтобы стать мужчиной: Джек должен быть готов пожертвовать своим телом в обмен на социальный соблазн – славу и признание. А требование общества, чтобы отец принес в жертву сына, глубоко укоренено еще в Ветхом Завете: Бог приказывает Аврааму принести в жертву его сына Исаака. Причем, как и в Ветхом Завете, каждый отец уповает на то, что в конце концов его сына пощадят.

Но с какой, собственно, стати вашему сыну рисковать жизнью ради любви и похвалы? С какой стати он обязан бросаться наперерез мячу, если знает, что каждый раз, когда он его ловит, это повышает риск сотрясения мозга?

В мозге вашего сына есть особая зона – она называется рострально-вентральная передняя поясная кора, которая реагирует на социальное одобрение, особенно пока ваш сын еще подросток{105}. Именно эта зона чутко откликается на социальный соблазн – приветственные возгласы, похвалу, уважение, одобрение, молитву и музыку (в частности, на горн и барабан военного оркестра) – призывающий вашего сына пожертвовать жизнью. Каждый случай социального соблазна стимулирует выработку дофамина и побуждает вашего сына еще сильнее стараться делать то, за что его хвалят.

Социальный соблазн и рострально-вентральная передняя поясная кора – вот священный союз, который вдохновляет наших сыновей идти на смерть ради того, чтобы мы жили без Гитлера. А еще – рисковать жизнью на лесоповале и на стройке ради того, чтобы у нас были дома, и в шахтах и на нефтяных платформах, чтобы в этих домах было тепло. А еще они заставили миллионы молодых людей безвременно погибнуть, чтобы мы могли жить дальше со всеми удобствами.

Социальный соблазн. Мама, мужчины, СМИ и армия

После терактов 11 сентября 2001 года мы чествовали как героев пожарных, которые первыми прибыли на место трагедии. Девяносто девять процентов погибших спасателей составляли мужчины{106}, и если ваш сын тогда смотрел новости, то, вероятно, впервые увидел, что мужчины – это пол, достойный почестей и славы.