Мальчик из будущего. 4. Варяг

— Как его посадника живота лишил, так и познакомились. Виру за посадника и его воинов я уже уплатил, так что князь снял с меня все обвинения, и отпустил. Признал что не моя там вина, татя посадник прятал, сродственника своего, брата жены. Тот вор, украл моё имущество и прятался на подворье родственника, я его выследил и призвал к ответу. Я же не знал что это дом посадника. Тот на меня воинов натравил, ну и завертелось.

— Много побил?

— Крови воинов я не хотел, но бой есть бой, двоих убил, остальные ранены. Весь десяток положил, а так же вора и его двух боевых холопов.

— Один, или помогал кто?

— Я без помощников кому хочу по шее надаю.

Воин крякнул и, свистнув двух дружинников, снова стал меня задумчиво рассматривать, пока те шустро к нам бежали. Не простой воин, ой не простой. Ждать, что тот что-либо скажет я не стал, развернулся и направился к Матвею, нужно с ним поговорить. Посадник уже ушёл в Кремль, видимо дел было много, народ потихоньку расходился, так что ждать чего-либо я не стал, обе бумаги мне уже вручили, это сделал неприметный дьяк в чёрной хламиде, как у попов, но вроде не поп. Я успел сделать пару шагов, на ходу убирая документы на дом и на ушкуй в котомку на боку, неловко действуя раненой рукой, как за спиной грозно рыкнули:

— Куда это ты направился?

Голос был знаком и, не смотря на большую часть угроз в тоне, не узнать я его не мог, да и не было там никого кроме этого воина. Резко обернувшись, положив ладони на слегка шершавые рукояти сабель, я с угрозой спросил:

— Ты как холоп с князем разговариваешь?! Совсем забылся тут?!

— Кто холоп?! — взъярился уже воин, зло оскалившись. — Родовитого боярина холопом называешь?

— Поединок, — коротко бросил я.

— Быть по тому. Немедленно. С тем оружием, что при себе. До крови, — бросал воин отрывистые фразы.

— Без проблем, — кивнул я.

Посадник уже вернулся, да и народ снова потёк на площадь. Я думал нас куда поведут, в крепости было специальное ристалище на случай поединков, но нет, люди образовали круг, впереди стояли в основном воины, бояре да пара дьяков, а вот остальные толпились за их спинами, пытаясь рассмотреть что происходит. Посадник, прежде чем объявить о начале поединка, а ритуал священен, вмешаться он не мог, поинтересовался причинами поединка. Я указал на презрительное и не уважительное отношение от неизвестного воина, тот полутысячником оказался, а вот этот наглец объявил что я, возможно, убил его сына. Посадник тут же поднял руку и объявил, что я прибыл в республику всего три недели назад и просто не мог зимой быть причастен к пропаже сына полутысячника и десятка воинов, что его сопровождали. Более того, раньше бывать мне в России не приходилось, это подтверждал князь Патрикей Наримунтович, что правил в городе Орехове, и окрестностях. Там же подтверждалось, что виру за побитого посадника и его родственника мной уплочено и препятствий мне просил не чинить. Вот о том, что я ещё и татей на Волхве побил, посадник не знал и попросил озвучить, как это произошло. Вот я достаточно подробно описал как лишил живота почти два десятка татей, при этом пожалев что нескольким удалось скрыться в лесу, быстро бегали. Так же озвучил, что взял в качестве трофеев шесть неплохих кольчуг, вроде тех, что на дружинниках, но они все требовали ремонта. Видимо бандиты себя этим не утруждали, дыры не я наделал. Так же было семь мечей, четыре щита, несколько ножей и два арбалета. Луки были, но самоделки. Интереса не представляли. Про остальные трофеи сказал мельком, только то, что могло принадлежать воинам. Слушали меня в полной тишине, дружинники были мрачные, особенно когда я сообщил, что на трёх кольчугах кольца повреждены на спине, следы от арбалетных болтов. Закончил такими словами:

— Раз теперь известно кому принадлежит защита и вооружение взятой мной на щит у татей, я решил вернуть его сотне, где служили погибшие дружинники. Не хочу делать деньги на крови русских дружинников, не пожалевших живота своего за государство и сложивших голову за него.

Посадник молча кивнул, а вот обидчик что стоял напротив пяти метрах медлил. Несколько секунд он меня рассматривал, после чего склонил голову и глухо сказал:

— Прости княже, разум помутился мой, когда увидел любимую игрушку сына. Лучший новгородский кузнец выковал, как тот радовался и тренировался с ним. Прости.

Несколько секунд я рассматривал воина, было его действительно жаль, горе что им владело было не поддельным, всё же единственного сына потерял. Вздохнув, я отцепил трофей, и протянул его воину.

— Гнев твой и ярость понимаю и прощаю. Держи, память о сыне должны быть на твоих руках.