Мальчик из будущего. 4. Варяг

— Люди мы, новгородские. Я торговец пушниной Матвей, со мной один из команды моей ладьи, а ещё шесть девушек на продажу. Это судно людоловов. Мою ладью сегодня бандиты на расвете на щит взяли. Всех побили.

— Ясно, сейчас открою.

Скинув запор с люка, я откинул его и скомандовал:

— Выходите по одному.

— Не можем мы, связанные.

— А случали как? — удивился я.

— Матрос мой встал и головой подпрыгивая, стучал. Сейчас без сознания.

— Хорошо постучал, — невольно хохотнул я.

Присев рядом с люком, шашку тщательно вытерев лезвие, я уже убрал в ножны и всматривался в темноту трюма. Когда глаза привыкли действительно увидел рядок девушек, вон гады людоловы, самых красивых и фигуристых отбирали, а так же двух окровавленных и связанных мужчин. Тот, что повыше действительно был без сознания и большой шишкой на голове. Во втором легко можно было опознать торговца, по одежде и по виду. Одежду, не смотря на явную дороговизну, с него не содрали, порезана и в крови, видимо ценной не посчитали.

Лестницы в трюме не было, её на палубе обнаружил у кормы, к борту была привязана. Отвязал и спустил вниз, после чего ещё раз осмотрелся. Все девушки имели кляпы во рту, то-то так тихо, а вот торговец от кляпа освободился, под ногами лежал кожаный обслюнявленный комок, поэтому и мог говорить. Достав нож, я быстро перерезал путы, освободив всех, и велел подниматься наверх. Потом поднялся следом. Часть оружия я уже успел перекидать на свой борт, но всё не успел, такой необычный сигнал стуком головой подали, как я мог не отреагировать? Торговец, матрос пришёл в себя когда на него ведро воды влили, зачерпнув из речки, вот вдвоём, пока я успокаивал девушек, раздевая татей до исподнего, сбрасывали их в воду. Всех отправили, в живых никого не было, я и каюты в корме у ушкуя осмотрел. Кстати, хоть и речное, но больше судно, вон на борту порядка тридцати татей было. Торговец, увидев хозяина судна, его тело нашпигованное картечью, долго пинал проклиная. Товар, людей и судно он потерял. Взяли их легко, ладью повели видимо в отстойник, в команде не было десяти человек, а вот его решили в рабство продать. Хорошо, что я им подвернулся.

Когда все трофеи мной были осмотрены и с помощью девушек перенесены на баркас, я их занял, чтобы больше не плакали, работа помогала, стали думать, что делать дальше. Все девушки перешли ко мне на борт, ушкуй берём на буксир, к его корме привязали мою лодку. После чего все вместе плывём на борту моего судна. Это всё на завтра, слишком быстро темнело, но на моей жаровне девушке приготовили похлёбку, вполне сытную. Все лепёшки, весь запас гости съели, что я напёк у крепости Орешек. Вот чай, особенно с мёдом, изумил всех, ничего подобного они не пробовали, очень необычный вкус. Чай пока не был распространён по Руси, чаще люди пили сбитень, квас или морс, а тут такой необычный напиток. Торговец тоже его распробовал и подсев расспрашивал, что это и откуда. Узнав, что из Индии, да я сам оттуда, покивал и предложил прикупить немного чая. Обещал подумать, у меня четыре мешка было с собой. Я запасливый.

Ночь прошла спокойно, практически тихо. Лишь одна из девушек внезапно заревела ночью, но её другие девушки успокоили. О причинах слёз я так и не узнал, мне не сказали, да и не интересовался я. Со вчерашнего вечера, с момента нападения до сегодняшнего утра, река была пуста, нам так никто и не встретился, поэтому после того как мы позавтракали, всё же девушки на борту мастерицами в приготовлении блюд оказались, и снявшись с якоря смогли покинуть камыш. Несмотря на то, что ушкуй засел крепко, мы сдёрнули его буксиром, чуть канат не порвали. Девятко, так звали матроса, что всё ходил с крупной шишкой на голове, убрав шест, с помощью которого столкнул буксир на стермину, поднимал с торговцем парус. Он мне нравился своей хозяйственной жилкой. Вчера всё ценное помог мне на борт баркаса перегрузить, а потом на моей лодке выловил все весла, выпавшие с ушкуя, и вернул их на борт. До наступления темноты отмыл палубу ушкуя от крови и даже сделал небольшой ремонт, где были повреждения от картечи. Последние выковырял из дерева, и вернул мне. Те конечно помятые, но на переплавку пойдут, пригодятся ещё. Он вообще не сидел и такое впечатление, что просто не умел это делать, отдыхать. После освобождения, Матвей, удивился что я один, искал моих павших товарищей и не найдя спросил где они, изумившись моему ответу что я один. Ещё больше изумился, что я князь, последнее я особо и не скрывал. Он и не слыхивал, что опытную ватажку татей кто-то бы смог побить в одиночку. Даже с помощью огненного боя, выстрелы тот слышал, но всё же. Только и ходил, покачивая головой.

Сейчас я сидел за румпелем и правил, одной рукой это не трудно. Девятко возился на носу, поправлял чехол на пушке, а Матвей, шикнув на двух девушек, что хихикали у правого борта, направился ко мне. Ветер был попутным, шли мы на хорошей скорости, я внимательно наблюдал, чтобы держатся на середине реки, не хотелось бы вылететь на мель, поэтому лишь покосился, когда торговец присел рядом.