Мальчик из будущего. 4. Варяг

Тот принял сулицу, нежно и трепетно. Я заметил как по его щеке прокатилась одинокая слезинка и тот на миг прижал оружие к себе, но это длилось недолго, воин вдруг снова стал воином, жёстким и волевым, благодарно мне кивнув, он развернулся и направился прочь. В молчаливой толпе образовался коридор, что пропустил воина, его сопровождало шесть дружинников, судя по тому как те шли, видимо ближние сподвижники и друзья. Тоже наверняка военачальники, не простые воины. Дорогая одежда и оружие это выдавали. Я же тоже хотел уйти, но один из помощников посадника, тот самый дьяк что грамотки выдавал, попросил задержаться, мол, тот хочет со мной поговорить. Задержаться мне было не трудно, поэтому я проследовал за дьяком. Посадник действительно меня ждал. Поблагодарил за проявленное милосердие, на моё удивление пояснил, что князь из крепости Орешек излишне серьёзно описал меня как воина, вот тот и понял, что у их офицера шансов нет. Я молод и просто более подвижен. Больше обучен для одиночного боя, чем в строю.

Подробно опросив меня о татях, особенно его интересовал внешний вид, посетовал что ни одного не привёз живым, после чего отпустил, сообщив что представители той сотни где служили пропавшее, а теперь как выяснилось погибшие дружинники, ждут меня. Снаружи на площади действительно было три дружинника. Один оказался страшим десятником. Чуть в стороне маялся молодой паренёк, когда он увидел, что я познакомился с дружинниками, то подскочил и сообщил что от Матвея. Тот оставил его, чтобы сопроводить к нему домой, если я как князь не побрезгую. Брезговать я не собирался. Более того от парнишки же узнал что Матвей двух дворовых слуг направил на теперь уже моё подворье, чтобы те присмотрели за ним, ну и девчат которых освободили от плена к себе увёл. Именно на него возложили обязанность вернуть их родным. Тот был человеком честным, это в Новгороде все знали, известный купчина, всё сделает в точности. Да и он сам слово дал при всём честном народе на площади. Помню такое, действительно было.

Парнишку я прихватил с собой, чтобы дорогу до дома Матвея показал от пристани, после чего направился к реке. Дружинники последовали моему примеру, и пошли быстрым шагом рядом с гремевшей колёсами по булыжной мостовой площади телегой, вот слуга торговца залез на неё с моего разрешения, это правильно, нечего ноги сбивать, тем более он был босиком. Шли быстрым шагом, но не бегом. При этом я продолжал контролировать всё вокруг, разглядывая высокие заборы, дома за ними, вторые этажи и крыши что были видны, но главное людей. Тут улицы уже с земляным укатанным покрытием были, поэтому колёса так не громыхали. Рука немного плохо слушалась, поэтому чтобы не утруждать, сунул большой палец за ремень и так и шёл, как ни в чём не бывало. Но при ходьбе всё равно отдавало в руку, поэтому поморщившись, я достал косынку и подвесил её под удивлёнными взглядами дружинников, они и не знали, что я ранен. Это хорошо.

На улицах было столпотворение, я поначалу не понял что, а оказалось воскресенье было, люди отдыхали и праздновали, на торгах, а в Новгороде их было три, царил праздник и веселье которое немного натужно поддерживали скоморохи. Мы неподалёку от одного из торгов проходили, я слышал заунывную дудочку. Именно контроль пространства вокруг, меня и выручил. Когда из толпы вылетел нож и, вертясь, полетел ко мне я ускорился, пропуская его, за спиной раздался вскрик. Ещё в прыжке метнул в свой, но не в горло, а метили мне именно в это место, а в ногу. Дружинники, мгновенно разобравшись в ситуации, бросились к раненому нападающему, но тот был не один, трое как я понял. Вот один из двух пробегая мимо наклонясь на бегу, резанул раненого по горлу и припустил вперёд. Выстрел моего револьвера и его швырнуло о бревенчатый частокол забора. Сорок метров, далековато для прицельной стрельбы, но я попал в поясницу. Почти сразу грохнул второй выстрел, и пуля снесла с ног третьего нападающего, практически оторвав ему голову. Бежал тот в другую улицу, нас подстерегли на перекрёстке, но пуля быстрее. Не помогло молодчику даже то, что тот бежал профессионально, уходя за тела зевак, прикрываясь ими. Как будто стрелы в спину ждал… или пули.

— Все мертвы, — лично осмотрев тела нападающих, подошёл ко мне старший дружинник, протягивая вытертый от крови метательный нож, звали его Митрофан, успели познакомиться пока шли к пристани. — Вдова татя побитого тобой их натравила. Я был на подворье, когда их выгоняли и обыск учиняли, видел одного из этих молодцов, запомнил. Точно она.

— Поквитаться надо бы, — посмотрел я на пожилую женщину, которую обихаживали другие женщина из зевак. Нож, пролетевший мимо меня, попал в неё. К счастью плашмя, но в лицо, выбив два зуба.

— То не твоё дело княже, — нахмурился Митрофан. — На воинов городского посадника напали, да ещё прямо в городе. Сами разберёмся. Ты только скажи, почему в трёх стрелял? Метал, как я видел один.

— Они вместе подходили, третий указал на нас, и со вторым стал обходить нас по флангам. Думаю, цель была я. Двое других подстраховывали.