Малакай и я

— Альфред... моя мать... это не его вина. Он ничего не мог сделать. Она не была пьяной в ночь выступления в роли Фантины в «Отверженных». Ее накачал наркотой какой-то дублер, который считал, что главная роль нечестно досталась неизвестно кому. Моя мать не поняла, что произошло, была так возбуждена и рассержена, что покончила с собой. Альфред не знал об этом, пока одна из актрис не призналась ему в том, что натворила моя мать. Он бы ничего не смог сделать, чтобы остановить ее. Он просто делал свою работу. Альфред — хороший человек. Один из немногих. Хорошие люди не понимают ход мыслей подлецов. Он всю свою жизнь заботился обо мне, пока виновник и остальные, кто знал о произошедшем, продолжали выступать и жить своей жизнью, забывая о прошлом. «Они не убивали ее, она покончила с собой. Они просто валяли дурака. Такое постоянно случается...» Они будут придумывать оправдания до скончания времен, прежде чем возьмут на себя ответственность.

Теперь я понимаю, почему дедушка не позволил мне углубиться в это искусство. Думаю, каждый ребенок в какой-то момент думает, что хочет попасть в кино... но дед всегда осаживал меня. Меня легко расстроить, а еще легче было в детстве, но я интересовалась всем подряд, поэтому просто переключилась на уроки фортепиано и волейбольный клуб.

— Ты не плачешь.

Я заметила, что он пристально смотрит, ожидая моей реакции. Я дотронулась до уголка глаза.

— Кажется, нет.

— То есть ты плачешь только над любовными историями? — поддразнил он.

— Кажется, да.

— Знаешь, когда так отвечает психотерапевт, это несколько сбивает с толку.

Я улыбнулась, положила вилку и оперлась локтями на стол.

— Я друг, помнишь? Но просто с ушами психотерапевта.

Он тоже подался вперед.

— О чем ты думаешь?

— Ни о чем.

— Лгунья, — прошептал он. — Когда ты не разговариваешь, ты думаешь, Oshaberi.

Я застонала и закрыла руками лицо.

— Я страшно не люблю это прозвище.

— А мне нравится.

— Только потому, что никто тебя так не называет.

— Верно. Но ты отвлеклась.

Он видит меня насквозь? Думаю, он имеет право допытываться, после того как я забурилась в его жизнь. Нахмурившись, я посмотрела на свою теперь уже пустую тарелку... видимо, съела все на автомате.

— Мой дедушка — хороший человек, — проговорила я голосом чуть громче шепота. — Но я нет.

Он сдвинул брови.

— Я не думаю, что с тобой согласится каждый, кто приходит пожелать тебе доброго утра.

— Это потому что они меня не знают. И ты меня не знаешь.

— Ты серийный убийца? — спросил он.

— НЕТ! — ответила я громче, чем требовалось, что несколько человек оглянулись. Я им кивнула и взглянула на Малакая. — Я не чувствую себя хорошим человеком, потому что... потому что иногда я ощущаю себя обманщицей. Я стараюсь делать правильные вещи — быть доброй, уважать и помогать другим. Но иногда мне кажется, что я это делаю не потому, что меня заботят другие люди... а потому что я хочу, чтобы они думали обо мне хорошо. Большинство в городе знает, кто мой дедушка и кем была моя мать, и вот люди смотрят на меня с эдаким ожиданием. Раздавит и уничтожит ли она свою жизнь, как сделала ее мать? Или добьется признания, как ее дед? В школе я не хотела быть заметной черной девчонкой. Мало разговаривала и закопалась в книги. Одевалась как можно лучше, чтобы люди не подумали, будто я не понимаю своего положения. Я хотела стать лучшей, чтобы дедушка мог мной гордиться. И все говорили бы обо мне хорошее. Посмотрите, как чудесно она исполняет Моцарта. Вы знали, что она выиграла соревнование по шахматам? О, она занимается волонтерством больше других. Она достойный человек... Чувствую себя мошенницей.

— Ты не такая, — ответил он, и я вспомнила, что сижу тут не одна, пока едва слышно озвучиваю свои мысли.

— Ты не должен...

— Я знаю плохих людей, и им плевать, насколько они притворяются. Плохие люди не беспокоятся, поступают ли они хорошо или нет. Им все равно. Тебе нет. Ты очень много думаешь о других, поэтому ты не плохой человек, Эстер Ноэль.

— Можешь сказать то же самое о себе?

Он снова взглянул на постер на стене. Ему не надо было долго раздумывать, потому что он уже утвердительно кивнул головой.

— Я хороший человек. Не лучший из достойных. Наверное, последний из достойных, но я хороший человек.

Я улыбнулась, вставая с места.

— Как хороший человек ты составишь мне компанию сегодня на празднике?

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Ни за что.

— Ты разве не говорил, что уже был там? Почему бы не остаться и не посмотреть салют?

— Ты только что...

— Использовала личные переживания, как шутку, чтобы заполучить тебя на празднике в честь дня города Либер Фоллс? Да. Да. Именно. Потому что я обманщица... до мозга костей.