Малакай и я

Он сошел по ступеням, держа руки за спиной, пока не оказался позади моей все еще стоящей на коленях матери.

— Я, твой император, НЕ благословлял такую жену!

— Мне не нужно благословение!

Все в Большом зале задержали дыхание, а моя мать рыдала. Я не только нарушил закон и проклял себя, пролив кровь на священную землю, но и отрекся от императора, моего собственного отца.

— Луфти!

— Да, отец! — Мой младший брат преклонил колени.

— Отныне и впредь нарекаю тебя Салимом, Принцем Хиндустана, и МОИМ НАСЛЕДНИКОМ! — заявил он всему миру, и Луфти посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, когда он продолжил: — Женщина, встань и обними своего сына. Салим, встань и обними свою мать!

Моя мать не поднялась.

Луфти встал и пошел к женщине, которая вырастила меня, любила меня, которая плакала обо мне даже сейчас, и в душе мне было жаль, но я не мог подойти к ней. Я больше не мог быть ей сыном.

— Стража, уведите этого... этого... мужчину... к его жене! Пусть умрут вместе!

Я бросил клинок, острие которого было в красных пятнах, а также чалму с головы и все драгоценности с тела на ложе из цветочных лепестков. Протянув руки страже — мужчинам, с которыми я тренировался, мужчинам, с которыми я воевал, дал схватить меня. Пока они бережно уводили меня, словно не желая поранить, я посмотрел в зеленые глаза своего отца, глаза, которые заволокло гневом и болью. Луфти держал мою мать, пока она сжимала рот, чтобы заглушить рыдания.

— УВЕДИТЕ ЕГО! — прогремел отец, чтобы все услышали.

Они молча вели меня по залам дворца к яме для отвергнутых. Это единственное место, которое я ни разу в жизни не видел. В этом углублении ничего не было, стены и пол лишены какого-либо цвета и жизни. Не было ничего, лишь мрачная яма, вырытая в земле. Только солнце могло попадать сюда через дыру в потолке прямо над ней, что должно было обжигать ее, пока светило солнце, и топить, когда шел дождь.

— Долго она здесь пробыла? — прошептал я, когда они отпустили меня у края ямы.

Никто не ответил. Вместо этого Рашад, мой генерал... нет, генерал Салима ответил:

— Вы отказались от мира в обмен на женщину, которая его покидает.

Она все еще была жива. Я приложил руку к груди. Повернувшись к нему, я улыбнулся:

— Рашад, когда я возвращался с войны, сидя рядом с правителем, Любовь подошла ко мне и спросила: «Ты умрешь за меня? Ты пройдешь сквозь огонь для меня? Ты бы отказался от самых сладких вин и восхитительных угощений, чтобы никогда не отпускать мою руку?». И я ответил «да».

Он отступил от меня.

— Любовь жестока, раз спросила такое у принца.

— Любви все равно, что я принц. Прощай, мой друг. Защищай Луфти, так как теперь он принц, за которым ты однажды пошел.

Он крепко сжал дубинку, но не мог толкнуть меня в яму. Никто из них не мог, поэтому я сделал шаг назад. Солнце слепило мои глаза, пока я проваливался во тьму к ней, к женщине, чье лицо словно гранатовые цветы... моя единственная любовь в этой жизни и во всех жизнях.

ГЛАВА 7. СКОРБЬ

ЭСТЕР

ВОСКРЕСЕНЬЕ

— У тебя получится, — подбодрила я себя, вдохнула поглубже и постучала.

Никакого ответа.

Я подождала две минуты, прежде чем постучать снова. Прошла еще минута, прежде чем я услышала, как трясется дверная ручка. Я ожидала, что он откроет дверь пошире маленькой щели, но увидеть я его смогла только наполовину. Его правый глаз был налит кровью, и казалось, будто он плакал. Волосы полностью растрепаны, на нем та же одежда, что и вчера.

— В чем дело? — спросил он низким сердитым голосом.

— Я хотела поговорить о твоем следующем романе…

— Сегодня воскресенье. Выходной. Дай мне отдохнуть, — ответил он и закрыл передо мной дверь.

Мгновение я стояла там пораженная, а затем повернулась и пошла обратно вниз по лестнице. Стоя на подъездной дорожке, я помедлила и посмотрела на его дом. «У него похмелье?» Но я не почувствовала запаха алкоголя.

Может, ему все еще нездоровилось?

— Думаю, лучше пойти обратно в город.

Я засунула руки в карманы новых джинсов и пошла вниз по дороге. Но чем дальше я уходила, тем больше хотелось вернуться и проверить, как он.

Он взрослый мальчик. С ним все будет хорошо. Верно?

ПОНЕДЕЛЬНИК

ТУК!

ТУК!

ТУК!

— Если ты не ответишь, я буду думать, что ты мертв! — кричала я, стоя снаружи у двери. — Кончится тем, что я вызову шерифа и…

— Заткнись, пожалуйста, — донесся голос по другую сторону двери.

Я дотронулась до нее.

— Ты в порядке?

— Был бы, если бы перестала орать.

— Я стою здесь уже час и звонила девять раз!

— Эстер, — вздохнул он. Дверь приоткрыл еще меньше, чем вчера. Я могла видеть только лицо, ему стало еще хуже. Он был бледен, очень бледен, и глаза больше не налиты кровью, но теперь вокруг них темные круги.

— Ты выглядишь…

— Забыл сказать тебе, что по понедельникам я тоже не работаю. — Он попытался, как обычно, ухмыльнуться, но вышло неубедительно, а я стояла, как вкопанная, не успев сообразить, что это вранье, перед тем, как дверь захлопнулась.

— Малакай!

— Уходи!