Малая: Жизнь после тебя

— Отдай паспорта. Пожалуйста. Здесь мне больше ничего не нужно.

— Ты имеешь в виду, что тебе не нужны остальные вещи? Так мне они тоже не нужны.

— А мои паспорта, значит, пригодятся?

— Пригодятся, конечно. Как минимум, чтобы не позволить Мудрому первым же рейсом вылететь из страны. Хотя судя по тому, что я видел, если прижмет, он улетит и без тебя.

Он говорит эти ужасные вещи так спокойно, что мне моментально хочется так же больно ударить его в ответ.

— Ты несчастный человек, Север. Не зря твоя мать с тобой не общается.

— Не пытайся меня уязвить, — парирует он. — При всем хреновом раскладе мои отношения с родителями куда здоровее твоих.

— Так ты не отдашь мне паспорт? — переспрашиваю я после того, как желание расцарапать ему лицо немного стихает.

— Нет, конечно. — С этими словами Север запихивает их в задний карман джинсов. — Можешь спокойно собрать и вывезти отсюда все свои вещи. Я не стану препятствовать. Но паспорта останутся у меня.

Я горько усмехаюсь.

— Ничего не меняется. Ты так и продолжаешь использовать меня как орудие мести.

Север сжимает челюсти, будто эти слова его задели. Интуиция подсказывает мне, что в его обороне появилась брешь. В голове как по команде всплывают слова папы: «Умоляй, реви — в общем, ориентируйся по ситуации. Ты же женщина, в конце концов».

Заплакать у меня точно не получится — для этого в крови слишком много адреналина. Умолять тоже — сейчас я скорее могу швыряться оскорблениями, но не просить.

Пока не могу понять, жалеет он тебя или влюбился.

Я женщина. Я красивая сексуальная женщина, — мысленно повторяю я себе, перед тем как решиться оторвать ступни от пола. — А он всего лишь мужчина.

Сфокусировавшись взглядом на Севере, я решительно шагаю вперед.

— Что делаешь? — нахмурившись, произносит он, когда я обвиваю руками его шею.

— А на что это похоже? — Я смотрю ему в глаза. От собственной безбашенности сердце неровно колотится: бух-бух-бух.

— Понятия не имею. Только что ты готова была меня убить.

— Одно другому не мешает.

Зажмурившись, я припадаю губами к его рту. Даже странно, что мне по-прежнему может нравится запах его кожи. И то, что его губы горячие и немного шершавые. Нравится настолько, что в животе моментально разгорается огонь.

Тело Севера превращается в камень, дыхание утяжеляется.

Несколько чудовищно долгих секунд он стоит, не шевелясь, но когда я трогаю его языком, сдается. Пробормотав «Да и похер», он сдавливает ладонью мою шею и с жадностью отвечает на поцелуй.

31

Забыв о том, что Север — враг, и что все происходящее — не более, чем вынужденная постановка, я льну к нему сильнее. Пробежавшись пальцами по коротко стриженным волосам, трогаю его плечи и, убедившись, что они такие же твердые, какими я их запомнила, спускаюсь к бицепсам. Тоже как камень.

Ладонь Севера скользит по моим лопаткам, коснувшись голой поясницы, задирает свитер.

Сквозь адреналиновый дурман тотчас стучится мысль о том, что все может зайти слишком далеко.

Перехватив его руку, я опускаю ее себе на талию. Мол, стоп, не торопись. На несколько секунд Север принимает правила моей игры, ограничиваясь лишь поцелуем, однако уже спустя несколько секунд его рука снова оживает: жадно ощупывает мой позвоночник, спускается к бедрам, мнет ягодицы. Кажется, будто он теряет контроль над происходящим, что одновременно радует меня и пугает. А справлюсь ли я, если все в действительно зайдет слишком далеко?

— Хочешь меня? — осведомляюсь я чарующим шепотом.

— Хочу. Пиздец как.

Даже несмотря на то, что это вопрос — лишь часть плана, прямолинейный ответ Севера заставляет них живота сжаться. Он не был бы собой, если бы стал увиливать или подбирать слова.

Сжав мою талию, он настойчиво ведет нас к дивану, отчего сердце заходится в новой волне бешеного ритма. И что дальше? Как и когда я собираюсь реализовать свой план? Грань, по которой я собираюсь пройти, тоньше лезвия. Остановись я слишком рано или слишком поздно — останусь в проигрыше.

— Ты первый, — шепчу я, в очередной раз пресекая попытку Севера стащить свитер.

Разорвав поцелуй, он смотрит на меня затуманенным взглядом и одним рывком избавляется из толстовки. Запах его кожи становится еще более явным и концентрированным, что приходится сглотнуть слюну. Не знаю, почему он и его чертова туалетная вода так на меня действуют.

— И джинсы, — напоминаю я, когда его тело вновь впечатывается в меня.

— Не командуй, — отрезает он беззлобно.

Я позволяю ему сдернуть с себя свитер, с облегчением вспоминая, что не поленилась оставить топ.

— Твоя очередь. — Я требовательно вставляю руки в бока, но в ту же секунду вновь обезоружена жадными объятиями.

Запустив ладонь под мой топ, он касается сосков. Огрубевшая кожа на его пальцах запускает разряд тока по накаленным нервным окончаниям. Закусив губу, я непроизвольно жмурюсь. Нельзя потерять голову. Мне ни в коем случае нельзя потерять голову. Нужно что-то сказать, чтобы вернуть себе ощущение реальности.

— Ты когда-нибудь вспоминал наш секс?

— Да, — хрипло отзывается Север. — Постоянно.

Постоянно.