Макинтош - Избранные работы

Глава 4. Навал и Авигея

(1 книга Самуила 25)

По мере того, как мы продвигаемся от этапа к этапу истории Давида, интересно наблюдать, насколько различно было отношение к его личности со стороны разных людей, а также их отношение к нему впоследствии. Нужна была сила веры, чтобы распознать в презираемом изгнаннике будущего царя Израиля. В этой главе мы встречаем два поразительных примера людей, совершенно по-разному относящихся к личности Давида и к его деятельности. "Был некто в Маоне, а имение его на Кармиле, человек очень богатый; у него было три тысячи овец и тысяча коз; и был он при стрижке овец своих на Кармиле. Имя человека того — Навал". Навал был Израильтянином и полной противоположностью Давида, которому, хотя он был помазанным царём Израиля, негде было приклонить голову и который скитался меж гор, от пещеры к пещере. Навал был эгоистичным человеком, не имевшим никакого сочувствия к Давиду. Если он и имел благословения, то только для самого себя, если он и был "богат", у него и мысли не было поделиться своим богатством с кем бы то ни было, и менее всего с Давидом и его товарищами.

"И услышал Давид в пустыне, что Навал стрижёт овец своих. И послал Давид десять отроков, и сказал Давид отрокам: взойдите на Кармил и пойдите к Навалу, и приветствуйте его от моего имени". Давид находился в пустыне; она была его пристанищем. Навал был окружён всеми удобствами жизни. Первый своими горестями и лишениями обязан был себе сам; последний своими владениями и удовольствиями был также сам себе обязан. Итак, мы убеждаемся в том, что если из религиозного положения и религии извлекается выгода, то здесь имеет место эгоизм. Исповедание истины, если оно не предполагает связи с самоотречением, решительно связано с потаканием себе. Таким образом, сегодня мы можем наблюдать определённый дух светскости, связанный с высочайшим исповеданием истины. Это — вопиющее зло. Скорбь по поводу этого пришлось испытать в своё время апостолу. "Многие, — говорит он, — о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова. Их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме, они мыслят о земном" (Фил. 3,18–19). Заметьте, они — враги креста Христова. Они не рвут всех связей с христианством, далеко нет. "Многие поступают". Это выражение показывает масштаб исповедания. Описанные здесь люди, несомненно, были бы оскорблены, если бы им было отказано в звании христианина, но они, при всем этом, не хотят принять крест, они не желают действительного единения с распятым Христом, их устроило бы, чтобы исповедание христианства по сути было бы отделено от самоотречения. "Живот их есть бог их, и заботят их земные вещи". Ах, многие должны признать свою вину в том, что озабочены лишь земными делами! Легко исповедовать религию Христа, не зная Его Самого и ненавидя крест Христа. Легко исповедовать имя Иисуса на словах и относиться к себе снисходительно, и любя мирское, к чему так легко привязывается человеческое сердце. Все это хорошо иллюстрируется на примере личности скупого Навала, который, погрязнув в роскоши и богатстве, не помышлял о помазаннике Бога и не сочувствовал ему во время его тяжких гонений и пребывания в пустыне.

Каков был его ответ на трогательный призыв Давида? "Кто такой Давид, и кто такой сын Иессеев? ныне стало много рабов, бегающих от господ своих; неужели мне взять хлебы мои и воду мою, и мясо, приготовленное мною для стригущих овец у меня, и отдать людям, о которых не знаю, откуда они?" Вот где заключена тайна человеческой отчуждённости сердца; он не знал его; если бы он его знал, это было бы совсем другое дело; но он не знал ни того, кем тот был, ни того, откуда он; он не знал, что отказывал помазаннику Бога и, отвергая его в своём безрассудном себялюбии, лишался права служить будущему царю Израиля.