Махно. II том

Каменев: Верно. А комиссаром – Дгебуадзе. И пусть тренируются.

Сталин: А почему Дгебуадзе?

Каменев: Нет комиссаров, лучше грузин.

Сталин: Ты думаешь?

Каменев: Определённо.

Сталин: Ладно.

Ворошилов: Есть ещё и такой вариант. Из этой двадцатитысячной массы отобрать пятьсот человек из нижних чинов. То есть мобилизовать. Поручить им отконвоировать эту массу в какое-нибудь ущелье, и пусть перестреляют своих. И сами реабилитируются, и нас избавят от лишних хлопот. А пока, прямо сейчас, поручить пленных для охраны махновскому комбригу Марченко. А военные училища образовать, чтобы в нужный момент, вслед за деникинцами туда же отправить и бригаду махновцев.

Сталин: Ну, Клим. Ну, молодец. Всегда знал – не голова, а дом советов.

Фрунзе: Блестящая идея. Не придётся окунать в дерьмо наших красноармейцев. Поставим его перед выбором. Или пострелять беляков, или таскаться с ними как с писаной торбой. А с учётом того, что они уже сутки не кормлены, значит, завтра они начнут есть, всё что под руку попадётся. А это в свою очередь неизбежно приведёт к возникновению эпидемий.

Каменев: Ну, вот и решили две задачи. И пленных уничтожим, и махновцев. Выведем из строя самое боеспособное соединение, легче будет разделаться с самим Махно.

Фрунзе: Саркис:

Саркис: Я здесь!

Фрунзе: Передай Недодировой, пусть подготовит приказ о передаче группировки пленных под охрану и на содержание комбригу Марченко. А следующий приказ – об образовании в Крыму нескольких военных училищ.

Штаб бригады Марченко.

Каретников: Что делать с этими пленными? Из двадцати тысяч более пяти тысяч – офицеры. Это же огромная воинская масса. Если их пострелять, сколько трупов! А остальные пятнадцать тысяч? Куда их девать?

Бурбыга: Своих кормить нечем, а тут такая орава.

Нач. мед.: Среди них началась эпидемия. У одних дизентерия, у других – подозрение на холеру, у третьих – уже брюшной тиф. Положение катастрофическое. Лечить нечем. Болезни уже перекинулись на наших бойцов.

Ветеринар: Кони дохнут. Их тоже лечить нечем. Бойцам не хватает лекарств. Где уж нам лечить коней.

Бурбыга: Надо срочно решать вопрос с командованием фронта.

Штаб Южного фронта.

Фрунзе: Марченко жалуется: пленные мрут, эпидемия разрастается и перекинулась на бойцов.

Каменев: Чего жаловаться? Пусть кончает с пленными и уходит к себе в свой Александровский уезд.

Ворошилов: Причём, немедля. Но без приказа он на это не пойдёт. Надо помочь ему.

Каменев: Пусть поднимается и вместе с пленными продвигается на Джанкой.

Фрунзе: Саркис! Пиши приказ: в связи с массовой эпидемией в пленённой группировке, приказываю комбригу Марченко приступить к выводу с территории Крыма пленных и уничтожению этой группировки в пути.

Вошёл начальник тыла Южного фронта.

– Михаил Васильевич, куда определить этого бывшего белогвардейского военврача?

– Срочно командируй его в Москву или уволь с полным содержанием, с немедленным выездом за пределы Крыма.

Штаб бригады Марченко.

Марченко: Ничего себе приказик. Хорошо тому, кто их отдаёт. Втянули в кампанию – ни провианта, ни боеприпасов, ни медикаментов. Хорошо, ещё холодный ноябрь. Но выходить надо. Что думаешь, Каретник?

Каретников: Я не ожидал такого поворота в войне. Мы взяли Крым почти без потерь. Не хватало нам ещё передохнуть на выходе отсюда.

Нач. мед.: Сегодня умерло шестьдесят. А триста заразились. Уже наших бойцов.

Марченко: Но мы же не можем перестрелять пленных. Мы не каратели. Мы даже офицеров расстреливали только старших.

Каретников: Командир, надо бросать пленных и уходить к себе. Если мы этого не сделаем, то все поляжем здесь от холеры и тифа.

Штаб ЮФ.

Фрунзе: От Марченко поступила записка: «В пленённой группировке повальная эпидемия дизентерии, холеры и тифа. Болезни перекинулись на бойцов повстанческой бригады. Положение катастрофическое. Мы сотнями хороним наших бойцов. Поэтому принимаем решение: пленных оставить, а бригаду вывести».

Каменев: Ну, вот они и нарвались. Сами предъявим ультиматум с требованием уничтожить группировку или будем звонить в реввоенсовет?

Фрунзе: Сами с усами! Саркис! Зови Недодирову!

Вошла секретарь-машинистка.

Фрунзе: Пишите! Комбригу Марченко. «Приказываю в течение 24-х часов ликвидировать очаг эпидемии и только после этого приступить к выводу бригады за пределы Крыма. Фрунзе. 24 ноября 1920 года». А теперь Мартынова, Семёнова и Дгебуадзе, ко мне! А ты, Семён, сейчас же иди через Каланчак и Херсон на Александровск. Занимай позиции подковой западнее Александровска. Готовься. Будем кончать с махновской автономией.

Штаб Повстанческой армии. 7 декабря 1920 года.

В кабинет Махно вошёл Федосий Щусь.

– Батько, в город входит отряд из остатков бригады Марченко.

Махно вскочил и выбежал на крыльцо.

На площадь из прилегающей улицы со скрипом, цокотом подков и стонами выходила колонна из разбитых тачанок и израненных бойцов. Перед Махно остановился и сполз с коня израненный и больной комбриг Марченко. Держась за сбрую, он доложил: