Махно

Теперь о Махно. Друг и контрразведчик Лева Задов был еврей, и главный анархист-теоретик дядя Волин (Эйхенбаум) был еврей, и товарищ председатель Гуляйпольского Совета Коган был еврей, а также евреи сочиняли махновские листовки и печатали махновские газеты. Махно не боялся повстанческих недовольств по поводу еврейского вопроса: он ничего не боялся, а расстрелы производились молниеносно. На царской каторге хорошо учили интернационализму. А истинный анархизм, и анархосиндикализм, и анархокоммунизм, отрицал вообще любые различия меж людьми: нет государств, нет религий, нет национальностей, а есть только свободные трудящиеся, и они братья, и непримиримые враги всем, кто против.

– Так что товарищи трудящиеся евреи. Вот мы с товарищем Волиным и товарищем Задовым считаем, что не стоит распределять вас по разным частям. Да в нашей анархической армии никто никого и не распределяет. Вы друг друга хорошо понимаете, промеж вами есть доверие. Значит. Принято решение! Организуется еврейская рота. Вы с конями, я так понимающие очень привычные. И не надо. Кучера есть? Конечно. Значит. Пару тачанок вам выделим. Телеги там если что для передвижения берите свои, у кого что есть: у нас так заведено. Численность – как по обстановке. Но я так понимаю, что штыков до трехсот поставить можете? Вот и давайте.

– Командира себе выберете сами, но мы в общем одобряем Александра Тарановского. Он воевал, бывший унтер, опыт имеет, и в боях повстанческой армии хорошо себя показал как стойкий и беззаветный боец. Думаю, можно голосовать.

Тарановский поправил ремни амуниции, погладил усы, взмахнул папахой:

– Не подвели евреи Бар-Кохбу – не подведут и батьку Махно! Все знают, что в вольной анархической республике все равны, и каждый под защитой батьки Махно и анархической справедливости в действии! Так что если защищать свой общий дом и свои семьи с оружием в руках – значит, до последней капли крови, пусть увидят!

Нужно было унижать до полного ничтожества много поколений евреев, чтобы в Гражданскую еврей, ощутивший силу и власть оружия и военной организации, зверел от крови и делался в таком качестве не только с наслаждением храбр, но и одурело беспощаден. От Троцкого до ротных комиссаров – жестокость оцепеняла население, она вселяла жгучую ненависть – но и она же парализовала, лишая воли и возможности к сопротивлению.

Петлюровцы и поляки устраивали еврейские погромы в силу общего порядка вещей, исторической традиции и неприязни, ну плюс пограбить и понасиловать. В бойце, сатанеющем на войне от бойни, садизм есть нормальное состояние организма, который подчиняется приказу убивать людей, лично тебе ничего не сделавших. Кровавая глумливость как развлечение, щекотка нервов и признак лихости. Григорьевцы вырезали евреев подчистую. Казаки этим не брезговали и белые, и красные: жид был недочеловек. Мобилизованные в красную пехоту крестьяне ничем не отличались от крестьян, мобилизованных в белую пехоту. Однако это тема длинная… и неоднозначная, надо заметить.

…Еврейская рота в Гуляй-Поле была в первый раз сформирована еще в конце 1917. И командиром выбрала себе бывалого фронтовика, вовсе не еврея. Затем произошло гадство.

В апреле 1918 к Гуляй-Полю конкретно подошли немцы: наводить порядок и взимать контрибуцию. И красную дивизию Егорова, и батальоны союзного ему на тот момент Махно немцы потрепали и отбросили на других участках. Оставшаяся при малых силах Гуляй-Польская «головка», не в силах оказать немцам сопротивление, решила «искать консенсус». То есть: арестовала не согласных с ними остальных членов Совета и Ревкома и заявила о самостийной украинской линии и лояльности Скоропадскому и немцам. Так вот: при этих арестах заговорщики использовали именно еврейскую роту для арестов, охраны и т.п. Евреям дали понять, что сейчас войдут гетманцы и немцы, и либо надо ждать еврейских погромов, либо евреи должны проявить себя реальными союзниками, и перед новой властью за них похлопочут.

Узнав, Махно был не столько в ярости, сколько в огорчении. Не успел он собрать силы и выбить врага из Гуляй-Поля – как заговорщики сами освободили арестованных и сбежали, не дожидаясь батькиной кары.

– А вот теперь борись с антисемитизмом среди местного населения, – зло сплюнул Махно.

М-да… Евреи «приспосабливались»… Вековой рефлекс, никуда не денешься.

Роту расформировали к черту, не расстреливать же самим… И вот год спустя создали снова.

Опыт учит, и на этот раз усиленную пулеметами роту расширенного состава отвели в качестве арьергарда прикрывать Гуляй-Поле, на которое белые могли наскочить конницей. Конница была казачья, а с казаками евреям было ловить нечего: бейся до последнего патрона, иначе все равно зарежут. (Казачки уже нюхнули расказачивания, когда вырезали целые станицы – работали больше латыши Сиверса, но директива была еврея Свердлова.)

Короче, евреев подставили под Шкуро.