Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета

Вереск разросся вдоль неё, выбросив новые побеги.

– «Альгиз», – тихо сказала Самира. – Руна защиты. Никогда не видела, как ею пользуются.

Я уставился на Хэртстоуна, как если бы видел его впервые. Он не покачивался от слабости. Не падал в обморок. Он уверенно шёл вперёд, и вереск расцветал у него под ногами, словно перед ним раскручивалась белая ковровая дорожка. Мало того что голос Волка не действовал на Хэрта – магия эльфа запросто изменяла границы волчьей тюрьмы.

Мы стали осторожно спускаться по стопам Хэртстоуна. Справа от нас мои друзья-эйнхерии сошлись в схватке с воинами Сурта. Хафборн Гундерсон всадил свой топор по самое топорище в нагрудник одного великана, Икс подхватил другого огнедыдащего гиганта и сбросил его с гребня. Мэллори и Ти Джей спина к спине рубили и кромсали врагов, уклоняясь от огненных залпов.

Гунилла и её валькирии сражались с самим Суртом. Учитывая, что они орудовали сверкающими копьями, а Сурт – огненным мечом, смотреть на них было больно глазам.

Мои друзья бились отчаянно и храбро, но врагов оказалось вдвое больше. Огненные великаны не хотели умирать. Даже тот, которому Блитцен всадил в брюхо гарпун, всё бродил, пошатываясь, вокруг и пытался своей отрыжкой превратить кого-нибудь из эйнхериев в факел.

– Надо бы поторопиться, – сказал я.

– Буду рад любым идеям, малыш, – отозвался Блитцен.

Фенрир нетерпеливо расхаживал туда-сюда. Похоже, его ничуть не пугала наша компания, приближающаяся в темпе разрастания вереска и вооружённая одним на всех топором, одним дубовым посохом, одним несговорчивым мечом и одним мотком верёвки.

– Ну спускайтесь же наконец, – сказал он. – Несите меч сюда, ко мне.

Блитцен пропыхтел:

– Значит, так. Я его свяжу. Хэрт меня прикроет. А вы, Магнус и Самира, постарайтесь отвлечь его на пару минут, чтобы он не откусил мне голову.

– Ужасный план, – сказала Самира.

– Есть получше? – спросил Блитцен.

– У меня есть! – крикнул Волк – и прыгнул.

Он мог бы перекусить мне глотку, но задумал кое-что другое. Он напрыгнул на меня так, что его передние лапы прошли слева и справа от меча, и Джек радостно помог ему перерезать половину пут.

Самира попыталась заехать Волку топором между ушей, но он ловко отпрыгнул в сторону. Задние лапы его оставались связанными, но передние оказались свободны. Поскольку ему пришлось наступить на вереск, от волчьей шкуры повалил пар. Лапы покрылись волдырями, но Фенриру, похоже, было наплевать – так он радовался свободе.

– Отлично, а теперь задние лапы, пожалуйста, – прохрипел он. – И можно начинать Рагнарёк!

И тут весь гнев, два года кипевший во мне, выплеснулся через край.

– Блитц, – сказал я. – Делай, что должен. А я выбью этой шавке все зубы.

И я бросился на Волка (возможно, это была моя худшая идея). Сэм кинулась в атаку плечом к плечу со мной.

Оказалось, что, хоть Фенрир и был не больше обычного волка, и задние лапы его остались связаны, в быстроте и силе нам с ним не тягаться.

Едва я сошёл с верескового ковра, Волк превратился в вихрь зубов и когтей. Я пошатнулся и упал, а волчьи когти оставили поперёк моей груди глубокие царапины. Он бы выпотрошил меня, если бы его не отшвырнул в сторону удар топора Самиры.

Волк зарычал:

– Ты не можешь даже ранить меня. Сами боги не могут меня ранить. Моя судьба предрешена. До самого Рагнарёка убить меня невозможно.

– Круто, наверное, – сказал я, с трудом поднимаясь на ноги. – Но я всё равно попробую.

Вот только от Джека помощи не было никакой. Сколько я ни пытался ударить Волка, меч изворачивался, норовя перерезать путы на его задних лапах. Наша драка больше походила на игру в «собачку».

Блитцен, держа наготове аркан из Андскоти, рванулся к Волку, пытаясь накинуть петлю на его крестец, но по сравнению с Фенриром он двигался, будто в замедленной съёмке. Волк шагнул в сторону, уходя от нового удара топора Сэм, и наотмашь ударил гнома поперёк горла. Блитцен упал ничком. Клубок верёвки покатился вниз.

– НЕТ! – закричал я и бросился к гному, но Хэртстоун оказался быстрее.

Он ударил Фенрира по голове посохом. Полыхнуло золотое пламя, и Волк попятился, скуля от боли. На лбу у него дымилась руна – изображение стрелы, выжженное в серой шерсти.

– «Тейваз»?! – зарычал волк. – Ты посмел использовать против меня руну Тюра?! – И он прыгнул к Хэртстоуну, но словно ударился о невидимую преграду. Фенрир пошатнулся и взвыл.

Рядом со мной вдруг оказалась Самира. Один глаз у неё заплыл так, что вообще не открывался, хиджаб был изорван в клочья, топор исчез.

– Хэрт использовал руну самопожертвования, – сказала она дрожащим голосом. – Чтобы спасти Блитца.

– Что это значит? – спросил я.

Хэртстоун упал на колени, тяжело навалившись на посох. Но он всё равно оставался между Волком и Блитценом.

– Ты пожертвовал своей силой, чтобы прикрыть друга? – рассмеялся Волк. – Молодец. Наслаждайся плодами своей магии. Гном мёртв. Ты сам обрёк себя на гибель, прибегнув к магии этой руны. Но сперва можешь полюбоваться, как я разделаюсь с другой аппетитной добычей.

И он, оскалив клыки, повернулся к нам.

Тем временем битва с великанами складывалась не совсем в нашу пользу.