Магл

Отправив менеджера доставать билеты на родимую «Арию», чьи лица я видел где-то в этом помещении, начал опять подписывать пластинки и афиши. Чья-то узловатая рука протянула мне помятый листик из школьной тетради. Учитывая, что все приносили афиши или наши фотографии из журналов — это было… странно. Я поднял глаза — Горшенев! Обалдеть! Главный «шут» российского рока! На нем была довольно потрёпанная одежда, старые ботинки. Толкнул Гарри в бок и показал глазами на сумку с полароидом. Охрана и Поттер быстро всё поняли и, через десять минут, у кумира моего российского детства было фото с нашими автографами, а у меня его фото с автографом. Мотивировал я этот поступок просто — когда он станет знаменитым, то я продам этот автограф на аукционе за просто бешеные деньги!

* * *

Мы ехали на аэродром Тушино. Говорить не хотелось. Я витал в облаках и думал лишь о том, что сейчас мой отец направляется в гостиницу «Интурист». Интересно, его там хоть покормят? А я с Димкой у него тоже есть? Что я буду делать, когда себя мелкого увижу или Димку?

Моника сидела рядом и раздавала последние инструкции. Когда почти прослушал, что Вернон отбыл сразу по прилёту по своим бизнес-делам, я вернулся в реальность. Моника давала последние инструкции:

— Так, напоминаю, что к приглашённым иностранным группам не лезть, особенно к «Пантерам»! Они ребята горячие, выпить любят, мало ли что вытворят. С «Металликой» вы вроде знакомы, но, учитывая, что это тоже ещё те алкоголики… Надеюсь, вы меня поняли? — с металлом в голосе спросила она.

— Да всё понятно! Не переживай, наша охрана нас всё равно никуда не выйти не даст и никого чужого не пропустит, — сказал Гарри.

— Всё нормально будет. Выступаем первые, а потом что, в гостиницу?

— Потом в Останкино на запись «Программы А».

— Какой программы? А запись программы «Б» когда будет? — не понял Гарри.

— Так и называется: «Программа А», запись только десять минут. Уезжаем сразу и быстро. Меня предупредили, людей там довольно много.

— Поём на программе?

— Нет, только интервью. Вот вопросы и ответы, — она подала нам распечатанные листы.

В Тушино было… многолюдно, очень многолюдно. Коллег-музыкантов видно не было — скорее всего, приедут в самый последний момент. Ко мне подошли техники и попросили после выступления оставить некоторое оборудование для другой группы. Мне не жалко, но вот пусть приходят лично, чтобы знать с кого спрашивать. Обещали привести своего «начальника».

Три… Два… Один… Moscow Calling! С неё, в английском варианте, мы начали открытие концерта. Народу — тьма! Военных очень много. Люди поют вместе с нами. Никогда ещё мы не выступали перед таким количеством народа! Энергетика от толпы просто смывает! Если расслабиться и потерять контроль, тебя раздавит этой энергией. Песня закончилась, толпа неистовствует!

— Привет, Москва! Мы к вам ехали-ехали и, наконец, приехали! — говорю я фразой Чебурашки из мультика. Толпа отвечает рёвом! — Поехали дальше!

Понеслось! Это реально круто! Народ поёт вместе со мной, люди неистовствуют, но всё в рамках приличия. Свист и аплодисменты после каждой песни. Видны британские и американские флаги. Меня захлестывала эйфория! Всё-таки сцена — это как наркотик. Один раз окунулся и больше не можешь без неё, без этой энергии толпы, которая ловит каждое твое движение. Минус был один — гитара, с ней по сцене не попрыгаешь. Пока что инструменты с проводом, никаких передатчиков. Но всё равно, это было нереально круто! Мы спели четыре песни…

— Это песня посвящается всем военным, которые сегодня здесь, — говорю я…

«Полковнику никто не пишет». Толпа пела вместе с нами. На втором припеве я просто направил микрофон на толпу и… они поют громче меня с микрофоном! Энергетика становится всё сильнее, народу всё больше. Крайняя песня — «Moscow Calling», но на русском. Да-а-а! Ради этого стоило терпеть гостиницы, недосып, перелёты и живых осьминогов в тарелке! Рёв толпы был наградой. Это круче, чем секс! Уф, хорошо, что у нас нет пиротехники, а то точно бы сдохли на такой жаре!

Мы закончили свою часть. Отдаю микрофон и гитару технику. Дальше пусть «Пантеры» отдуваются, вон они, стоят в сторонке. Нас опять берут в «коробочку». Ко мне подходят техник и Хэммет — это он просил оборудование, я отдал примочки, и мы направились к Монике. В Останкино едем в машине, два охранника из России с нами.

* * *

«Программа А» снималась просто на чёрном фоне. Три кресла, микрофоны, камеры. Мотор! Нас представили, и началось… Вопросы задавали мне, так как я знаю русский.

— Здравствуйте, ребята. Вы такие юные и уже собираете стадионы. Как так получилось?

— Здравствуйте. Случайно получилось. Нас в музыкальную школу не взяли, вот мы и решили, что раз дали от ворот поворот, пойдём на стадион.

— Вот так сразу и пошли?

— Ну… почти. Сначала мы выступали с ребятами из консерватории, а потом уже записали альбом.

— А кто вас учил играть?

— Меня никто не учил, а брата учил преподаватель.

— Скажите, в каком классе вы учитесь?