Магл

Он ещё спрашивает? Конечно, да! Я только со стороны видел такую постановку. «Бородино» называлось.

Мы подошли поближе. Мужчины увлечённо махали мечами, зрители подбадривали их, а мы с Гарри таращились во все глаза. Мужчины разошлись, и на их место вышла другая пара бойцов.

— Мальчики, нам пора. Я вас обещал на автобус посадить, а мне на учебу надо.

Мы с сожалением направились к остановке. Дома я достал гитару и заново объяснил всё Гарри, только доступным языком. Терция — это три нотки через одну. Диез — это вот этот прямоугольничек на гитаре, который немного меняет звучание. И так далее, и тому подобное. Пианино бы сюда. До вечера мы прозанимались с Гарри музыкой, точнее, теорией. Вечером Поттер переоделся в рванье и пошёл лелеять свои цветочки. А меня Петунья отправила в магазин.

— Здравствуйте, мисс Фигг, — сказал я женщине около магазина.

— Здравствуй, Дадли. В магазин?

— Уже из него.

— Как твои дела? Как питомцы?

— Тетя Мардж уехала за остальными собаками, а Гарри как обычно, розы поливает.

— Я слышала, что у него есть своя комната.

— Не-е-е, это комната собачек, а Гарри за ними присматривает, — хрен я тебе чего скажу! Вон как смотрела на меня! Видно, известия про то, что Гарри ни во что не ставят, её успокоило. Гадина! Я всё же сомневаюсь, что местный «Гендальф» такая скотина и специально хотел, чтобы над Гарри издевались. А вот старуха… Она же сквиб и, скорее всего, ей прямо нравится, что какие-то маглы унижают волшебника. Сцука! — А как ваши котики?

— Хорошо. Мистер Лапка рад, что собаки уехали.

— Им не надо к нам заходить на участок. Гарри любит котиков, а мама с папой нет. Мне пора. До свиданья, — и, не дождавшись ответа, ухожу.

Дни летели со скоростью метеорита. Завтра первое сентября! За прошедший месяц Гарри выучил нотную грамоту, немного научился бренчать на гитаре и играть собачий вальс (правда, с ошибками). Мы оба стали «правильно» петь, а не драть связки. После занятий мы с кузеном шли в сквер, полюбоваться на ролевиков. Мечи нам дали подержать и даже сфотографироваться, но на этом всё и закончилось — малы мы ещё. Коты мисс Фигг обнаглели, и я вновь достал рогатку. Ничего не имею против кошек, но попытка залезть в дом — это уже слишком! Гарри ревел почти каждую ночь — скучал по Бойцу. Недооценил я масштаб проблемы. Тетушка Мардж по телефону тоже жаловалась, что пес плохо ест и часто убегает. В одну из ночей с Поттером произошло то, чего я боялся — магический выброс. В его комнате разлетелось стекло. Дурсли списали всё на хулиганов с камнями. Вот только хулиганы не разбивают стекла на ровненькие квадратики. Пришлось отчитать пацана и припугнуть спецслужбами. Вроде проникся.

Вернону на работу постоянно звонили агенты, которые хотели устроить наше будущее — модельные агенства, музыкальные «продюсеры», рекламщики и ещё много-много кого. Дурсль не хотел связываться и давал от ворот поворот всем. Я его понимаю — предлагают копейки, а заработают миллионы. Плавали, знаем. Гарри дулся, что не дают сниматься. Я пытался ему вдолбить в голову, что всё это только мишура и нужно работать — петь, учиться играть, учить теорию, но куда там! Обиделся он.

В сентябре нас ждет прослушивание в TRINITY. Это что-то типа музыкального колледжа, только в нём есть отделение для детей с трёх лет. Мы подали документы на гитару и вокал. Я и Гарри недоумевали — зачем? У нас есть педагог, у нас есть группа «Делл» с которой мы репетировали песни и даже что-то там пытались написать. Вот нафига нам сдался TRINITY? Но Вернон упёрся — надо!

* * *

Сегодня прослушивание. Чёрные брючки, белая рубашка с длинным рукавом, жилетка в клеточку. Мальчики-зайчики, одним словом.

— Ну что? Пошли? — я толкнул дверь и направился на поиски нужной аудитории.

— Вроде сюда, — сказал Поттер, кивнув на кучку детей и родителей. Нас никто не провожал. Мы сами. Не хотелось нервов, слёз и истерик Петуньи и Вернона. Нам стоило больших трудов уговорить их не ходить с нами.

Отсидев очередь, Гарри первым вошёл в аудиторию. Играть у него плохо получается. Он поёт. Список песен стандартный, скорпов тут не поорешь. Необходимо спеть песню и нотами пропеть с листа. Минут через двадцать Поттер вышел явно расстроенный.

— Ну как?

— Никак. Отвали, — ого! А у малыша коготки появляются.

— Сильно плохо?

— Дадли, отъеб...сь!

— Значит, плохо. Ну, видать не судьба нам тут учиться.

— Ты же ещё не ходил.

— А зачем? Если ты не прошёл, мне тут что делать?

Я зашёл в аудиторию. Мне необходимо сыграть этюд, спеть песню и спеть с листа. За столом расположилась комиссия — четыре человека. Пропадать, так с музыкой! Бах в гробу, наверное, перевернулся. Спел я тоже отвратительно.

— Мистер Дурсль, вы, видимо, не горите желанием поступать к нам?

— Если брат не пройдёт, то мне здесь тоже делать нечего.

— Несмотря на ваше кривляние, у вас есть возможность тут учиться.

— Либо с братом, либо никак.

— Знаете, мистер Дурсль, вы первый за мою практику, кто отказывается, несмотря на все шансы, здесь учиться. Поймите, вашему брату нужно ещё года два как минимум, чтобы играть и петь на уровне…