Магл

— Пирс напал сзади на Дадли, ударил его портфелем по голове, а когда мальчик упал, начал избивать ногами. Миссис Полкисс, это недопустимо!

Лицо матери Пирса превратилось в злую гримасу.

— Пирс? Это так понимать?

— Он первый ударил!

— Мистер Полкисс, не нужно врать, из окна открывается прекрасный вид на площадку.

— Крис видел, как он ударил первый.

Через десять минут Кристиан и Гарри стояли перед очами директора. Оба смотрели в пол и подтвердили версию директора. Вот это поворот!

Итогом словесной перепалки стало исключение Полкисса из школы за драку. Официально, мать переводит его по собственной воле. Экзамены мне сдвинули на день, чтобы я немного пришёл в себя. Похоже, у меня появился недоброжелатель в лице костлявого. Вот такие дела.

Глава 10 Тетушка Мардж

Утром болела голова. Видимо, Пирс меня сильно приложил. Вечером мать Пирса приходила, орала, грозила карами небесными. А мне хотелось сдохнуть! Боль была невыносимая, думал, к утру пройдёт, так нет. Отец собирается везти меня в больницу.

Кое-как упаковав меня в машину, Дурсль тронулся. Какие замечательные дороги в Англии — ровные! Через полчаса мы были в Лондон Бридж. На этот раз Вернон гнал. Ну хоть какая-то польза от моей «проблемы» — машинку испытали!

Опять лежу в знакомой палате. Куковать тут до утра. Легкое сотрясение мозга. Дурсль орал, что засудит Полкиссов. У-у-у, у меня голова так не раскалывалась даже после сильной пьянки! Дайте обезболивающего, гады! Нельзя? Идите в жопу, я щас башкой в стену отправлюсь! Всё равно нельзя? Ур-р-роды!

К полудню боль утихла, и я, кряхтя как старый дед, встал. Жрать охота!

— Мистер Дурсль, — сказала улыбчивая Марта, — к вам пришли.

— Ого! Откуда вы узнали? — в палату зашли Эрик и Бойко, позади плёлся Гарри. — Кто сказал? Как вы с отцом поговорили?

— Ну вот, Гарольд, — сказал Эрик, повернувшись к Поттеру, — а ты нас пугал, что он не сегодня-завтра копыта откинет.

— Ему очень плохо вчера было.

— Я вам не мешаю?

— Нет. Мы тебя проведать пришли. Как ты?

— Плохо. Хочу домой. Заберите меня!

— Ну… — замялся Бойко — ты здесь на неделю.

— Сколько??? — моя челюсть отвисла. — А репетиции? А выступление?

— Вот поэтому мы и пришли. Твой отец согласен на шоу. Мы договариваемся с персоналом больницы, чтобы можно было репетировать. Пока разрешили только гитары и не орать сильно.

— Угу, гитара где?

— Ингвар и мистер Дурсль поехали выбирать.

Я скривил недовольное лицо.

— Не дуйся, — решил утешить меня Эрик, — Ингвар отличный гитарист, купит нормальную гитару. Мы завтра придём.

С этими словами ребята пошли на выход. Вот блин, Полкисс сцука! Это же надо так подставить. Правда, я тоже хорош — повернулся спиной, вот и поплатился. Теперь торчать тут неделю! Пойду осуществлю мечту недели — лягу спать!

Следующее утро началось поздно. В обед. Я проспал почти сутки. Доктор сказал, что это нормально. Вечером приехали Дурсли, Гарри и Эрик.

— Пап, это что?

— Твоя гитара.

— Охренеть.

Я рассматривал чёрную акустическую гитару Гибсон. Это же сколько она стоит?! Дальнейшее пребывание в больнице свелось к подъёму и гитаре. Спать меня загоняли силой. Хотелось играть-играть-играть! В своё время я продал старые монеты екатерининского периода, чтобы купить что-то подобное, но прошлый инструмент теперь казался таким… неказистым! Играть было сложновато — рука была зажата, но с каждым разом становилось всё проще и проще. Одно время я малодушно хотел взять композиции, которых я помню, и начать «лабать», но совесть не позволила забрать у той же «Арии» песни. Не могу!

За день до выписки Дурсль меня огорошил — к нам едет тетя Мардж со своим бульдогом! Она будет через день после моей выписки, отпразднует с нами окончание учебного года. Сначала я огорчился — не люблю я собак, особенно бульдогов. Теперь же в голове созрел коварный план.

— Папа, а почему тетя Мардж берет только одного бульдога?

— Ты хочешь собаку?

— Нет, просто собачек жалко. Побегали бы у нас на травке…

— Как мама решит. Завтра тебя выписывают.

— Что в школе?

— Тебе проставили оценки без экзаменов, я договорился.

— А Гарри как сдал?

— Хорошо сдал. Почему ты Гарольдом его называешь? Шрам заставляешь замазывать?

— Гарри — как кличка собачья! А шрам дурацкий! Как клеймо! Мол, смотрите: «Я Гарри Поттер, я неродной ребенок, я меченый!».

— Повзрослел ты. Раньше таким не был. Поттера защищаешь…

— А кто, если не я? Ему и так плохо — ни отца, ни матери.

— Раньше ты так не говорил.

— А ты полежи в коме, тоже так заговоришь, — разозлился я. — Нормальный я! Нормальный!

— Успокойся, никто тебя ни в чём не обвиняет.

Дурсль обнял меня за плечи.

— Ты сильно изменился, сын. Раньше тебя не заботил брат, музыка. Ты только игрушки хотел, а теперь… У меня складывается впечатление, что передо мной взрослый человек сидит.

Никогда ещё Штирлиц не был так быстро раскрыт. А «папочка» умный мужик, да и Петунья далеко не дура. Надо быть осторожнее.

— Пап, я просто вырос. Когда умираешь, а потом возвращаешься, начинаешь по-другому жизнь ценить.

* * *