Магл

 — Это возможно, — отозвался Блэк, — я не отрезан от рода и могу провести в особняке соответствующие ритуалы. Вы будете отображаться как дочь моего дяди Альфарда. Он с тринадцати лет любил погулять с женщинами старше него.

 — Мистер Блэк, позвольте вопрос.

 — Да.

 — Вы не кажетесь сумасшедшим или маньяком.

 — Как только я выйду, я вам открою этот секрет…

* * *

 — А дальше? — спросил я.

 — А что дальше? — усмехнулся Блэк. — Заключили сделку, она сунула мне в тряпье артефакт. Ночью дверь камеры отворилась, а дальше всё просто — вышел, добрёл до выхода и в море. Я собака, доплыл до большой земли. Встретились, где условились. Пришёл в дом, провёл ритуалы. Теперь она Долорес Кларисия Блэк, незаконнорожденная дочь Альфарда Блэка, которую он зачал в четырнадцать лет. Амбридж — фамилия её матери. Сходили к гоблинам, отвалил им кучу золота, она прошла проверку крови, и те, кому надо, знают её как Блэк. Теперь Долорес — заместитель министра. Без приставки «Блэк» она бы им не стала.

 — Розыск, — напомнил я.

 — Амбридж оттянула его на два месяца. Я в апреле сбежал.

 — Почему остались здесь, а не уехали за границу? — спросил я.

 — Откуда ты такой умный?

 — Ответь на вопрос, — жёстко оборвал его Гарри.

 — Денег нет, — ответил Сириус, — я ей всё отдал. Сейф пуст. Дома около тысячи галлеонов есть, артефакты и книги, но это вообще на чёрный день.

 — А сейчас он, видимо, зелёный, — съязвил Гарри.

 — Я хотел удостовериться, что с тобой всё в порядке, — вздохнул Сириус. — Ты так похож на отца, только глаза матери…

 — Ой, всё! — язвительно сказал Гарри. — Щас расплачусь!

 — И почему ты целый месяц на него смотрел, а? — нагло сказал я. — Ты думаешь, что никто не заметил, что в доме прибавилось жильцов?

 — А… Э-э-э, — начал было Блэк.

 — Я не идиот и увеличение расхода бытовой химии и парфюмерии заметил быстро, а новый жилец у нас только один — чёрный пес Демон. Почему жил у нас? И не надо тут про «лубофф» рассказывать!

 — Денег не было и жрать охота, — хмуро ответил он, — а дом этот угнетает. Противно от того, что сделал.

 — Дурак ты. Надо было сразу уехать, — отозвался Гарри.

 — Куда?

 — А то больше Блэков в других странах не осталось?

 — Остались…

 — Ну так приехал бы и в ноги бухнулся, не виноватый ты, оно само. Или вообще в Россию рванул. Там англичан не любят и с удовольствием прищемят хвост нашему Министерству. Ну, или, сменить внешность и объявиться в Англии под другим именем. Короче, в любом случае тебе тут делать нечего, — высказал план действий Гарри.

 — Ты так и не рассказал, что произошло в ту ночь, — напомнил я.

 — Всё просто. Питер провёл Темного Лорда. Тот убил твоих родителей, а ты выжил. Первым на место прибыл я, а потом Хагрид. Я отдал тебя Хагриду, сказал, что заберу, а сам рванул за Питером.

 — Суд, допрос?

 — После допросов и круциатусов в Аврорате подпишешь что угодно и как угодно.

— А Дамблдор? — спросил Гарри. — Он знал?

 — Думаю, догадывался. Только не стал вмешиваться. Он, наверное, тоже считает меня хранителем.

 — То есть деньги он твои не брал? — спросил Гарри.

 — Деньги? Нет. Доступ к сейфу только по крови.

 — Почему не стал вмешиваться? — спросил я.

 — Он не знал, что мы изменили хранителя. Лили скрепляла клятву.

 — Почему они не уехали?

 — Долг перед родом. Твой отец собирался на Йоль стать Лордом.

 — Все чудесатее и чудесатее, — произнёс я по-русски.

 — Дад, говори по-английски. Мы тебя не понимаем.

 — Да странно всё это. Твой дед, который тебя убить хотел, отец, который Лордом стать должен был. Чего-то не хватает…

 — Так, — резко перебил Гарри, — давай домой. Время.

Точно! Нас же хватятся.

Мы довольно шустро переместились на улицу, а оттуда в знакомую лесополосу. Сходили, блин, на пляж, девочек посмотреть! Рядом с нами засеменил огромный чёрный пес.

* * *

Дни летели как птицы. Через неделю мы все же уговорили Блэка податься в Испанию, к другим родственникам. Даже денег дали. Медальон Слизерина Сириус нашёл сам, потом пьяный рыдал у нас на плече. Забрал «игрушку» с собой на континент. Отчитался Азазелем, что добрался нормально. Особых чувств Гарри к крёстному не испытывал. Ну мужик, ну отца знал, и что дальше? А ничего. Что он есть, что его нет — однохренственно.

На пляж мы всё же сходили. Полюбовались на девочек в бикини. Гормоны, черт их побери! Мне всё больше и больше хотелось зажать какую-нибудь красотку с буферами размера, эдак, третьего, где-нибудь в тёмном углу. Но осознание того, что я малолетка и ничего, гм, хорошего из этого не выйдет (минута, а то и меньше, выйдет у меня), немного отрезвляло. Да и Моника долбила в голову: «Не вздумайте ни с кем миловаться! Сожрут! Детей припишут!» Приходилось терпеть.

Наш садовник очень огорчился, что «его» пес сбежал. Вернон разрешил завести другую зверушку. На радостях Фрэнк притащил беременную суку, а потом облезлого рыжего кота. Если собаку наши псы восприняли благосклонно, то с рыжим котом Воланд не поладил. Фрэнк своего Капрала в обиду не давал и нещадно гонял Гарькиного любимца.

Дети подрастали и активно лезли во все щели. Врезал замок в дверь комнаты.