Магл

 — Ничего не нужно, — перебил я, — сидим на попе ровно. Мы дети, нам никто не поверит, а если поверит, то мне мозги вывернут.

 — Что же делать?

 — Прямо как у Чернышевского.

 — У кого?

 — Писатель есть такой, — ухмыльнулся я, — пока ждём. Вроде, Блэк сбежать должен из тюряги, но это не точно.

 — Зачем кому-то нужно было сажать невиновного?

 — А зачем твоему двоюродному деду тебя убивать?

 — Ради денег. Подожди, а кто сейчас распоряжается местами в Визенгамоте и деньгами Блэков?

 — Очевидно, тот, кто его посадил.

 — Может, Лорду сказать?

 — Гарри, я уверен на всю тысячу процентов, что у Лорда, что у Дамблдора в шкафу лежат такие скелеты, по сравнению с которыми тот-кого-не-называют просто ангелочек.

 — Как же меня всё задолбало.

 — Ты главный герой, а я статист. Кстати, у героя шанс дожить до конца пьесы больше…

 — Не хочу быть героем.

 — А нас с тобой никто не спрашивает. Давай договоримся так: если я что-то вспоминаю, то тебе рассказываю. Ну, а ты слушаешься моих советов. Согласен?

 — Ладно, — сказал Гарри, — а можно я у тебя посплю?

 — А ты часом не охренел?

 — Не-е-е, кровать большая, тащиться лень.

Он забрался под одеяло, повернулся спиной ко мне и закрыл глаза. Я не стал строить из себя поборника нравов и собственника, улёгшись рядом. Всё-таки насколько он ещё ребенок по сравнению со мной.

* * *

 — Дадли, ты о чём задумался? — вырвал меня из воспоминаний голос Моники.

 — О жизни и её смысле.

 — Завтра вечером уже вылетаем в Лондон.

 — Ох, как неохота-а-а, — протянул Поттер.

 — И не говори, — ответила она, — так бы и жила здесь.

 — А я нет.

 — Да-а-ад, ты совсем ку-ку? Как тут не жить? Рай!

 — Не-е-е, мне снега не хватает.

 — Вот прилетим в Англию, и будет тебе снег, — весело ответила агент.

 — Да какой в Лондоне снег? Так, пародия.

Моника глубоко вздохнула и неожиданно спросила:

 — А о чём вы мечтаете?

 — Странный вопрос… — ответил я и краем глаза заметил интерес наших охранников, — я бы хотел домик где-нибудь в хвойном лесу, чтобы озеро рядом, белки по веткам, тишина вокруг.

 — А концерты?

 — Ну, это само собой.

 — А я теперь реально хочу оранжерею, чтобы цветы выращивать…

— Ты вырастишь для меня белые ирисы? — перебил его я.

 — А вот и выращу! Белые-белые…

* * *

Жизнь после рождественских каникул вошла в привычное русло. Ажиотаж вокруг меня ожидаемо спадал, даже несмотря на опубликование в желтой прессе фотографий с нашего отдыха. Поводов мы не давали, траву не курили, по девкам не бегали. Всё медленно, но верно шло на убыль. Моника подкидывала работу в рекламе. Я писал саундтреки к компьютерной игре на основе «своих» песен. Мда-а, это вам не двадцать первый век с его суперплоскими мониторами и объёмным звуком и изображением. Тут всё проще.

Гарри присылал вести с Азазелем раз в две недели. Вроде у него всё хорошо.

Дома я старался бывать пореже. Всё-таки трое карапузов подрастали. Нет, поймите меня правильно, я люблю детей, очень. Дети — это цветы жизни… кактусы жизни. Кактус — это тоже цветок. Вот как эти кактусы зацветут, тогда и поговорим. А ежедневный уход за ними пусть осуществляет кто-нибудь другой.

Благодаря редкому пребыванию дома заметно подтянул учебу. Учителя на меня не могли нарадоваться.

Голос окончательно сломался и больше походил на голос Джона Бон Джови в двухтысячных. Всё чаще ловил себя на мысли, что оцениваю фигуру и грудь девушки, да и на меня многие поглядывали довольно призывно.

Вот и промелькнул учебный год. На этот раз я оказался вторым на курсе и в десятке лучших по школе. Это здорово греет самолюбие. Хоть в чём-то преуспел.

Дом встретил меня хаосом, детскими воплями, замученными собаками, спрятавшимся котом и обеспокоенным Гарри. Ещё в мае из Азкабана сбежал Сириус Блэк.

Ну сбежал и сбежал, флаг в руки, дементор в задницу. Так я рассуждал, пока не увидел в оранжерее среди любимых маминых орхидей спящего чёрного пса.

 — Это Демон, — гордо сказал Фрэнк, — я его, голодного, на улице нашёл. Отощал сильно. Вот, откармливаю. Мне отец твой разрешил, если он с другими псами конфликтовать не будет. А собака понятливая…

Фрэнк продолжал что-то говорить, а я смотрел на чёрного, как смоль, пса и соображал, что делать дальше…

Глава 29 Зарекалось парнокопытное в грязь ...

Жаркий август уже давно вступил в свои права, а я не знал, что мне делать с Блэком. Из магического мира приходили новости, что его ищут по всей стране. Хотелось ржать в голос! Ищут они, как же! Вон он, спит под кустом. Уже месяц большой чёрный пес жил у нас в оранжерее, ел в два раза больше собак и спал среди цветов. Гарри его никак не выделял — пёс, как пёс. Другие собаки на эту территорию не заходили, а Воланд, обнюхав гостя пару раз, больше не подходил. Вечером Фрэнк забирал Демона к себе, в домик возле оранжереи. Учитывая, что старик глуховат и плохо видит, то, видимо, ночью Блэк превращался в человека, но застать его мне ни разу не удалось. Как я понял? По резко увеличившемуся количеству мыльно-рыльных принадлежностей, которые с общей коробки брал Фрэнк.