Магия Зеро

Мы вернулись в холл.

– Мы уедем уже утром, – сказала я хозяйке. – Сколько будет стоить за троих? – и, подумав секунду, прибавила: – С завтраком.

Она нерешительно оглядела нас, прикидывая, насколько мы платежеспособны, и ответила:

– По сорок с каждого. Всего – сто двадцать. У вас есть права? Или паспорт.

Мы одновременно полезли в рюкзаки за документами.

– Заплатишь? – спросила я у Насти.

– Умгу, – промычала она, роясь в рюкзаке.

Хозяйка взяла мой паспорт и начала щелкать на клавиатуре. Мы с Ваней прислонились к стойке. Но Настины движения становились нервными, она испуганно посмотрела на нас, продолжая судорожно шарить в рюкзаке.

– Кошелек, – прошептала она.

Потом резким движением вытряхнула содержимое на стол и перебрала все, что там было. Я, Ваня и хозяйка замерли.

Две минуты спустя голубая дверь вежливо, но уверенно закрылась, оставив нас на улице.

– Я тебя убью, – пообещал Ваня сестре.

Она шагнула в сторону от него, потом – еще раз. Потом завизжала и бросилась бежать, он – за ней.

Я смотрела им вслед. Снова подул неприятный ветерок. Пришлось снять кофту и накрыть клетку с песчанками. Тени исчезли. Наверное, устали ждать или нашли себе другую жертву. Визги раздавались уже далеко, я пошла в ту сторону, чтобы не сидеть на месте и не мерзнуть. Я нашла близнецов на скамейке рядом с цветочной кадкой. Они сидели на довольно большой городской площади: каменные двухэтажные домики окружали выложенную плиткой мостовую. Настя плакала, а Ваня держал ее за плечи.

– Не расстраивайся, – сказала я, когда она прекратила икать. – Что-нибудь придумаем.

– Ага, что мы придумаем, когда кошелек у-у-у-у-уууу… мыши у-у-у-ууу… – снова завыла она.

Полчаса спустя мы окончательно замерзли, поэтому встали и без цели побрели вдоль улицы. Городок скоро закончился, и мы оказались на узкой пригородной дороге, которую с обеих сторон сжимали бетонные ограждения. Справа и слева тянулись огороды с опунциями и чахлыми виноградными лозами, вдалеке от дороги белели домики фермеров.

– Идем обратно, страшно тут, – потянула нас Настя.

Мы как раз стояли у ворот фермы. На них висел замок, но расстояние между железными прутьями было очень большим. И тут мне в голову пришла идея.

– Знаете, я слышала, что не все запирают дома. Вроде как у нас на дачах, чтобы не выламывали двери и окна.

– Даже не думай. Не хватало еще забираться в чужой дом, – сказал Ваня, но я уже пролезала между прутьев. – Стой!!! А если там сигнализация?

Я посмотрела на ветхий забор и еще более ветхий домик:

– Сам-то веришь?

Подошла к домику и подергала входную дверь, она была закрыта.

– Вот видишь, давай обратно, – попросил Ваня умоляющим голосом.

– Подождите. Должна быть другая дверь, – ответила я и пошла в обход.

Позади дома все было заставлено громоздкими садовыми инструментами, и я с трудом пробралась к двери, моля про себя неизвестно кого, чтобы она была не заперта. Убрала с порога грабли и лопату, потянула ручку на себя, и дверь открылась. Я осторожно вошла в дом, думая, что это большая ошибка и что сейчас из темноты на меня выскочит хозяин с бейсбольной битой или что стаффордширский терьер, оставленный охранять дом, схватит меня за горло. Но ничего из этого не произошло.

Я стояла в небольшой комнатке, заваленной ведрами, корзинами и другим неразличимым в темноте садовым скарбом. Впереди виднелись кухня и гостиная, другие двери вели, вероятно, в спальни. Как у нас на даче, вполне жилые помещения. Тут и там лежали забытые или оставленные хозяевами вещи, придававшие домику немного уюта. Я помахала в окно. Через минуту близнецы уже бродили по дому, сначала нерешительно, потом смелее. Мы закрыли деревянные жалюзи, но не стали включать свет, чтобы его не увидели соседи, хотя домов поблизости не было.

– Как думаете, будет очень плохо, если мы возьмем пару пакетиков чая? – спросила Настя, заглядывая в кухонный шкаф.

– Не трогай тут ничего, – ответил Ваня и закрыл шкаф. – Не хватало еще обворовывать бедных людей.

– Ничего они не бедные.

– Попей кипятка.

– Есть хочется, – грустно ответила Настя, снова открывая шкаф. – Смотрите, тут есть макароны!

Она замолчала, и макароны повисли в воздухе – горячие, дымящиеся, возможно, политые оливковым маслом. Я не выдержала и подошла к ней. В шкафу было несколько пачек макарон: фарфалле, спагетти разной толщины, пенне, несколько банок с оливковым маслом, баночки с соусом песто и томатным с базиликом. Несколько секунд я разглядывала это богатство, а потом сказала:

– Ладно, давайте сварим. Есть охота. Тут так много, они даже не заметят. – Я повернулась к хмурому Ване, кормившему песчанок. – Мама сказала угостить вас домашней пастой. Ну и вот.

В шкафах нашлись и кастрюли, и дуршлаг. Мы сварили макарон из разных пачек – каждому достались свои.

– Если отсыплем от каждого сорта или, как их, вида? В общем, если отсыпать понемногу, то хозяева точно ничего не заметят, – заявила Настя, протягивая мне коробку с пенне из ржаной муки.

– Скажи, что хочешь попробовать эти штуки, – ответил Ваня. Он продолжал возиться с песчанками, устраивал клетку на тумбочке у окна и проверял, нет ли сквозняка.