Магия воздушных струн

– Нет. Во-первых, я видела, что он не в восторге. А во-вторых, обладать магией – это, наверное, здорово. Во всяком случае, есть надежда, что он сложит голову не так скоро, как я думала. – Кристина сердито фыркнула. Видимо, у них с Гильемом был не один разговор по этому поводу. – Проводить тебя в спальню?

Эни качнула головой и быстро допила вино.

– Нет. Я пойду к Адалле.

И она решительно поднялась на ноги.

Готтран нервно расхаживал по огромным покоям. Нестерпимо хотелось на улицу, но столь же нестерпимой была мысль, что придется проталкиваться сквозь толпы слепцов. Готтран велел разнести всем указ вернуться по домам – или куда угодно, лишь бы подальше от дорог, – однако все без толку. Те, кто мог добраться до дома, давно это сделали, а у Готтрана было слишком мало людей, чтобы разогнать оставшихся. Почти всех он отправил охранять Ишдат во главе с Осбертом – на случай, если Темнокрылые решат вернуться. Маловероятно, что они совершат такую глупость, но если бы они застали его врасплох, Готтран этого не пережил бы.

– Ну что? – прорычал он, увидев в дверях Алирию.

Та сразу признала свое бессилие:

– Извините, господин Готтран, но я ничего не могу поделать. Я не знакома с такого рода магией. То, что случилось… Это больше напоминает рассказы о карах Предвечных, чем о способностях Гениев или эвендинов.

Готтран прикрыл глаза, надеясь, что у него хватит силы воли обуздать чувства и не взорваться. Кары Предвечных были всего лишь легендой, если не сказать сказкой: якобы в далекие-предалекие времена, еще до Двуликого, Предвечные настолько разозлились на людей, погрязших во зле, что устроили им несколько бедствий: наводнение, мор, огненный дождь и что-то еще в этом роде.

– Предлагаешь мне вызвать Предвечных на разговор? – вкрадчиво спросил Готтран.

Алирия с трудом подавила раздраженный вздох – брала свое усталость. Еще не придя в себя от потрясения, она много часов провела за книгами, вспоминая все произошедшее в Предгорье, и тоже контролировала себя из последних сил.

– Нет, господин. Просто констатирую: это магия неизвестного рода. Помочь тут мог бы разве что какой-нибудь тайновидец, и… – Она нахмурилась. – И только что доложили, что один такой подошел к воротам Ишдата. Вместе с неким Тугартом.

– Тугартом? – Готтран поколебался, но махнул рукой на осторожность: все равно горожане были слепы. – Вели пропустить. Обоих. Пусть сразу приведут ко мне.

Такая поспешность удивила Алирию, но она ничем этого не показала. Готтран как будто заволновался, что было интересно само по себе. О Тугарте она смутно помнила со слов Ирмиэля, однако так и не поняла, кто это такой и какой властью обладает.

Она передала приказ солдату и в ожидании его возвращения зашла к Ирмиэлю. Тот лежал в постели, беспокойно стискивая в руках покрывало.

– Кто здесь? Кто? – крикнул он, заслышав шаги.

– Успокойся. Это Алирия.

– Ты пришла вернуть мне зрение? Ты узнала как?

– Еще нет, но…

– Тогда убирайся! Убирайся, иначе, клянусь, я спалю тебя дотла.

Алирия хмыкнула. Зрелище было жалким. Почему-то ей пришло в голову, что Осберт, случись с ним такая беда, наверняка отреагировал бы более достойно.

Возвращаясь к Готтрану, она вдруг поняла: их самих лишь чудом миновала эта кара. Почему? Очевидно, по простой случайности – они покинули город. Значит, мысли о Предвечных не лишены основания – в легендах их кары обрушивались на жителей определенных поселений, избежать их можно было, лишь покинув город или деревню. Но что для Предвечных мог значить какой-то эвендин, один-единственный? Сколько их убили за последнее время, и никогда не случалось ничего подобного.

Алирии стало не по себе. Впервые она подумала, что, возможно, следует добиться возвращения обратно в Эрбелу.

Вскоре в замок гордой поступью вошел Тугарт. За ним следовала мрачная фигура, полностью завернутая в темно-синий плащ, – не было видно ни лица, ни кончиков сапог. Алирия кивнула Тугарту и смерила незнакомца подозрительным взглядом.

– С кем имею честь?

– Орталия, – донеслось из-под плаща.

Голос был странный – невозможно было определить, говорит мужчина или женщина, и в нем не слышалось ни намека на какое-либо выражение. Но это имя Алирия знала. Тайновидец Орталия вот уже несколько лет возвещал Себлиру волю Предвечных – приходил туда, где случалась беда, коротко говорил, что делать, и удалялся прочь. Пока все его указания оказывались действенными.

Готтран обрадовался визитерам, хотя и старался это скрыть.

– Ну? – воззрился он на Орталию.

Алирия впервые видела, чтобы с тайновидцем обращались так бесцеремонно, но Орталия ничем не показал, что задет. Он монотонно заговорил:

– Пусть все ослепшие войдут в реку Ишдану. Те, на ком нет вины, прозреют. Так говорят Предвечные.

Сказав это, Орталия повернулся, чтобы уйти. Однако Готтран остановил его:

– Подожди-подожди. Это что, все?

– Да, все.

– Скажи, почему это случилось. Кто это сделал?

Было заметно, как фигура под плащом пожала плечами, как бы удивляясь глупости вопроса.

– Это кара Предвечных. За зло, сотворенное твоими людьми.

– То есть, по-твоему, это сделали сами Предвечные?

– Ты сказал.