Магия воздушных струн

В доме Алирия заняла комнату дочери хозяев, которой срочно пришлось переселяться, и потребовала принести ей туда еду, всем своим видом подчеркивая, что есть с простыми смертными – Осберт для нее тоже попадал в эту категорию – не собирается.

– Потом поговорим, – коротко бросила она ему и захлопнула дверь.

Осберту не оставалось ничего другого, кроме как набраться терпения. Он встретился с двумя своими подчиненными, которые бродили вдоль барьера, надеясь, что Диос или его прихвостни где-нибудь его пересекут. Но все было тихо.

– Не считая леса, – уточнил один. – Там что-то непонятное. Странные звуки и вообще… сами места.

– Ну так проверил бы.

– При всем уважении, господин, сталкиваться с эвендинами один на один мне не хочется. Что вам толку от моего трупа?

– Ты думаешь, там эвендины? – насторожился Осберт.

– Не знаю. Но вряд ли люди. Гиблое место.

Осберт взял это себе на заметку – нужно было все проверить. Если у Предгорья отираются эвендины, дело обретет еще один крутой поворот. Правда, сложно определить, в лучшую или худшую сторону.

Алирия соизволила поговорить с ним, только когда начали сгущаться сумерки. Она уселась за стол, на котором уже ярко горел светильник, раскатала перед собой небольшой свиток и изящным жестом велела налить себе вина. Осберт скрепя сердце наполнил кубки: он позаботился о том, чтобы их никто не услышал, поэтому прислуги не было.

Девушка сделала глоток, пробежала взглядом по записям и в упор посмотрела на Осберта своими голубыми глазами.

– Барьер устроен таким образом, что ни один чужой человек через него не пройдет. Подчеркиваю: человек, хотя, возможно, и эвендин тоже… Но мы видели, как туда упала ветка. Пролетали птицы. Проползали насекомые.

Осберт понадеялся, что ничем не выказал смущения: на такие мелочи он внимания не обратил.

– И что из этого следует? – спросил он.

– Тебе не понравится мой ответ. – Алирия с невозмутимым видом сделала еще глоток из кубка и произнесла: – Вряд ли этот барьер создан человеком.

– Ты хочешь сказать… Хочешь сказать, его сделали эвендины?

– Послушай меня внимательно. – Алирия отставила кубок в сторону и раскрыла свиток чуть больше. – Мне неизвестны люди, которые могут использовать такого рода магию. Эвендины – совсем другое дело. Если бы королевские Гении чаще заглядывали в книги, они бы узнали, что магия эвендинов – такая, во всяком случае, – не действует на животных. У эвендинов вообще с ними особые отношения. Кроме того, ты видел линии, появляющиеся на барьере. Вспомни их цвет. Опаловое пламя во всей своей красе. Однако барьер очень большой и мощный – отражает даже магию, поэтому я думаю, что вряд ли его создал один эвендин. Но подожди. – Она приподняла ладонь, призывая Осберта молчать. – Я не утверждаю, что все так и есть. Как бы ни хотелось Готтрану все контролировать и притаскивать всех до единого Гениев в замок, некоторые из них скрываются и остаются за его пределами. Нельзя исключать, что кто-то из них научился тому, чего не умеем мы. В Эрбеле мне удалось выяснить, что один Гений умел делать нечто подобное, причем освоил это еще до войны, сам.

– И кто же? – насторожился Осберт.

– Некто Ригет.

Осберт побледнел так быстро, что Алирия заметила это даже в неровном свете лампы.

Он хорошо помнил Ригета. Мальчишка привязался к ним на пути к Эрбеле и прикидывался тихоней, пока не разгорались по-настоящему кровавые битвы. Тогда он укладывал эвендинов одной левой, чем восхищал Дориана и бесил Готтрана. Осберт напряг память и вспомнил – да, как-то раз он спас их всех. Тогда они попали в окружение и не знали, что делать. Ригет своей защитой выиграл им несколько минут, за которые они смогли составить план. В то время никого не интересовали магические нюансы – каждый делал то, что умел, не думая, как это получается, и бился изо всех сил, лишь бы одолеть и прогнать угнетателей.

– Интересно выходит. – Алирия не сводила с него глаз. – Оказалось, он был в числе героев-освободителей, но почему-то я узнала об этом не из записей о ваших славных деяниях, а от Магнуса. Видимо, этот Ригет вам не очень-то нравился?

– Все не так, – бросил Осберт. – Он и правда был с нами. Погиб в Эрбеле. – Воспоминание о гибели Ригета встало у него перед глазами, и пришлось приложить усилия, чтобы отогнать его. – Его, конечно, увековечили бы вместе со всеми, но Дориан запретил.

– Дориан? – Алирия удивленно приоткрыла рот, и высокомерная гримаса в кои-то веки сошла с ее лица. В этот момент девушка даже понравилась Осберту.

Он понимал, что ее так удивило. Подобного можно было ожидать от Готтрана, но от справедливого Дориана – никогда. Если бы его не надломила смерть сына, страшно представить, как он отреагировал бы на нынешние выходки Готтрана. Особенно учитывая то, что тогда, годы назад, он целиком согласился с Ригетом, который сказал…

– Осберт?

– Да, Дориан. – Осберт с трудом вернулся из своих воспоминаний в полутемную комнату. – Мы сами удивились. Но он сказал, что этого хотел сам Ригет. Не знаю, с чего он это взял.