Магия в долг

Она сделала так же, следила за лордом Тейге, ведущим изящно Адаре в танце. Он поражал. Его улыбка, его смех в нужные моменты, легкость знакомств. Почему тогда его прикосновение так на нее влияло?

— Он разбивает сердца всем. Надеюсь, ты избежишь ущерба.

Он так спокойно говорил о ней с другим мужчиной, и это жалило сильнее, чем Марен хотелось признавать. Ее надежды испарились. Она повернулась, поймала взгляд Филиппа и села прямее.

— Не думаю, что я в опасности.

Он рассмеялся.

— Все так говорят. Никто не верит, но за нами остается тропа из разбитых сердец.

Она в это верила.

— Как вы встретились? — осторожно спросила она.

— Он пришел, когда пошел слух, что я собираю армию против моего… против Керна, — он на миг стиснул зубы, а потом улыбнулся. — Я посмотрел на него и понял, что придется иметь дело с испорченным и неумелым лордом.

— Он таким не был?

— Испорченным? Был. Неумелым? Не был. Он был обучен лучше всех там. Он завоевал уважение отрядов, был экспертом с мечом, и он был смелее всех, кого я встречал. Он словно не боялся умереть.

— И вы подружились?

— Ближе друга у меня нет.

Боль почти физически пробила ее грудь, это было знакомо. Он ранил ее, даже не пытаясь.

— А его история? Откуда он?

— Откуда-то с востока. Думаю, он в родстве с одним из восточных лордов, но он мало об этом говорит. Думаю, его прошлое не из приятных.

Она знала, что ощущал Тейге, и, пока следила за ним, ей казалось, что он скрывает что-то даже от Филиппа.

— Почему король с королевой так печальны?

Вопрос был неожиданным, мгновение она могла лишь смотреть.

Он перепутал ее удивление со смятением.

— Осада закончена, Керн мертв, и они должны радоваться. Но часть их не рада. Король это неплохо скрывает, но порой я вижу горе в его глазах. Королева тоже пытается, но срывается чаще.

— Ты видишь больше многих.

Он выдохнул.

— Я видел много отчаяния. И ощущал, — он погрузился в мысли, словно забыл, где был. А потом моргнул. — Но ты не ответила.

— Ты не знаешь?

Он покачал головой.

Не ей рассказывать об этом, но это был не секрет.

— Через четыре месяца после того, как ты… ушел, Адаре родила сына. Он родился рано. Адаре едва выжила, — она замолчала. — Перед началом осады ребенку было шесть недель, и он… — ее голос сорвался. — Он умер. Это разбило их сердца, особенно из-за осложнений, ведь другого ребенка Адаре родить не сможет.

Филипп мгновение молчал.

— Они имеют право печалиться.

Она смогла лишь кивнуть, болезненные воспоминания мелькали в голове как кошмар.

Когда пары начали покидать танцпол, она поняла, что слишком долго сидела в тишине. Она взглянула на Филиппа, тот решительно смотрел на нее.

— Марен, я… — он сглотнул, и она ощутила, как он передумал, не сказав что-то. — Я не видел твоего отца. Он еще живет в замке?

Свежая волна боли окатила ее, она потрясенно смотрела. Он издевается? Он уже не мог вести себя вежливо? Намеренно ранил ее?

— Марен?

Она встала на ноги, надеясь, что они удержат ее, чтобы она сбежала.

— Простите, милорд, — выдавила она, голос дрожал. — Я не могу… я должна… я… — она оттолкнулась от стола и убежала, оставив его глядящим ей вслед.

Через пару минут она закрыла дверь своей комнаты, прижалась к ней, и картинки, которые она прогоняла, ворвались в ее голову. Она съехала к полу, сжала руками голову и пыталась забыть прошлое, но без толку. События той ночи были ясными, словно произошли вчера, и она никогда не забудет…

Она замерла у кабинета отца. Кто-то был с ним, его голос звучал странно знакомо, но она не могла вспомнить.

— …стоило понять, что она придет за помощью к тебе.

— Да, стоило, — ответил ее отец. Даже сквозь дверь она ощущала его гнев. — Особенно когда ты отрезал ее ото всех, кого она знала. Ты, говоривший, что любишь ее.

Другой рассмеялся.

— Если правильно помню, ты тоже говорил, что любишь ее. Но она выбрала меня.

Глаза Марен расширились, она не знала об этих частях жизни отца, что были до матери, до нее.

— Ее худшее решение, — отметил ее отец.

— Нет, — голос мужчины был спокойным, но было что-то опасное за ним. — Бросить меня — было ее худшим решением. Потому она мертва.

Марен вдруг поняла, почему голос знакомый. Она слышала его пару месяцев назад. Керн. Из-за него ушел Филипп, и ее жизнь рушилась. И он был с ее отцом.