Магические Перпендикуляры 3. Драгуны специального назначения

Каждый желал попробовать диковинных кушаний в невиданной упаковке. На всех содержимого одного пайка, конечно же, не хватило. Пришлось открывать второй. Концентрат фруктового напитка поразил присутствующих. Как это? Порошок сыплешь в обычную воду, и тут такое!

Действие портативной горелки пришлось демонстрировать тут же на столе. И спички, и сухой спирт произвели неизгладимые впечатления. Но сильнее всего гости удивились предназначению этих чудес. Никак у них в головах не укладывалось, что такое применяется не для чего-то незаурядного, а для банального прокормления бойцов, пусть даже и специального назначения, но в простом походе. Это не просто расточительство, это… Просто слов нет!

– Для батальонных командиров, ещё куда ни шло, – произнёс красный от возмущения Ватулин. – Но уже даже ротным, и тем не по чину такое пиршество. Ты, Кукушкин, ошалел что ли, на простых драгунов эдакие яства переводить? Это ж какие деньжищи?!

Ясно. Не поддержит полковник начинание.

– Андрей Иванович, – обратилась ко мне мать Ефрема. – А где эдакие шкатулочки прикупить можно?

– Да! – тут же поддержал супругу Крикунов старший. – Я бы вот и себе бы дюжину другую заимел, да и продавал бы с прибылью в ту же Сызрань. Ну, и в Казань опять же.

Пока я прикидывал возможный экономический эффект от поставок сюда сухих пайков из будущего, Сметанин задал ещё более неудобный вопрос:

– А ружья двуствольные, они откуда?

Оказалось, что это интересовало не только его. На разные лады все присутствующие начали допытываться «откуда дровишки?» Ну, и вот как им ответить?

– Господа, пока я не могу раскрыть вам эту тайну, – на большее у меня сейчас фантазии не хватило.

– Темнишь ты чего-то, – беззлобно произнёс Крикунов старший. – Ровно как с чужими. Словно бы мы иноземцы какие для тебя.

– А Савелий Михалыч, тот тебя и вовсе за лазутчика принял, – подхватил тему Щавелёв. – Вроде бы по-русски говоришь, говорит, а вроде, как и нет, по-другому как-то. Не по-нашему. Артикля говорит, не знаешь. Да я сам замечал. Одежда опять же, обувка. Подозревает тебя подполковник.

– Это он зря! – ответил комбату Синюхин. – Андрей у меня на глазах семерых шуралеев перебил! Да с полсотни ещё прогнал!

– Ишь ты! – на разные лады зашушукались гражданские, которые в большинстве своём про боестолкновение у Долгой Дубравы слышали только краем уха.

– Я уж не говорю, как он меня спас, – добавил Спиридоныч.

– А Арефьев говорит, мол, нарочно хорошим и добрым прикидывался. Лазутчики, говорит, они завсегда так-то, – продолжил комбат.

– Да плевать! – вмешался Ватулин. – Ну, и что с того, что Арефьеву чего-то там примерещилось? Он ему сразу не глянулся. А по мне так ежели человек на нашей стороне воюет, значит, никакой он не лазутчик, а самый что ни наесть свой!

За эти слова я полковнику был бесконечно благодарен. Хотя, личная неприязнь ко мне его заместителя – это проблема, и её надо как-то решать.

Ватулин между тем повернулся ко мне и произнёс:

– Только ты, Андрей, понимать должен, про то, что, откуда и куда, корпусному командиру я доложить обязан. Сегодня да завтра посекретничать может и получится, а только потом всё одно сказать придётся. И это если ему кто другой поперёд меня не доложит. Тут уж не взыщи, – он развёл руками. – Тут уж и с меня три шкуры спустить могут, как если чего не так.

Это я тоже понимал: доброхоты и стукачи, они ведь везде найдутся. Приоткрыть завесу тайны, хотя бы частично потребуется обязательно. Допустим, Спиридонычу довериться можно. А Ватулину? А Ватулину нужно, потому как решает здесь всё не Синюхин, а именно что полковник. Как это сделать, я потом придумаю, но от меня ответа всё ещё ждут здесь и сейчас. Не столь настойчиво уже, но тем не менее.

– Это господа, не моя тайна. Это совершенно секретные сведения особой важности.

О, как завернул!

– Придёт время – всё узнаете. Не придёт – не взыщите.

– Ты это, – незамедлительно отреагировал полковник. – Не больно-то давай! А то не придёт, понимаешь ли! Я те не приду! Я те так не приду! Сам у меня узнаешь! Всё и сразу! У меня это недолго!

Повисла неловкая пауза. Ватулина понять, конечно, можно, но не могу же я вот так запросто взять и сообщить собравшимся, мол, я из будущего. Тут не шибко далеко дверка в параллельный мирок имеется, через неё, собственно, я сюда всякие полезные вещички и таскаю, а вам при этом их даже не втридорога, а встодорога продаю. По дешёвке, как своим.

Обстановку разрядила Настасья Петровна:

– Танюшка, поставь самовар. Андрей Иванович нонче таких вкусных пряников привёз, да леденцов всяких… Ум отъесть можно.

– И то верно, – согласился с ней Щавелёв, а обращаясь к полковнику, примиряюще произнёс: – Чай успеете, Дмитрий Саныч, семь шкур-то спустить с именинника.

Ватулин и сам уже успокоился и высказался хоть и «сурово», но всё равно беззлобно:

– Северский острог от нас никуда не денется, вот лишь бы дальше не сослали.

– Сам не хочу, – подражая товарищу Саахову, проговорил я.

– Вот и нечего секретничать, – резонно заметил комбат.

– Так-то оно так, – не стал перчить начальству я. – Но всё одно не сейчас.

Ватулин махнул рукой: