Магические Перпендикуляры 3. Драгуны специального назначения

Думаю, сдохнет он к концу гонки. Кафтан расстёгнут, треуголка за пазухой, лопату из руки в руку то и дело перекидывает. Чуть больше половины дистанции прошли, а он уже устал. Наверное, очень хочет прийти первым. Не выйдет у него победить. В десятке бы добежал, и то хорошо, а первым… первым нет, первым не дойдёт.

Я поравнялся с ним:

– Эй, боец! – крикнул я ему. – Побереги силы. Бежать-то ещё вёрст семь, а ты вон уже запыхался.

– Рупь хочу выграть, Вашброть! – тяжело дыша, ответил тот. – Деньги уж больно нужны.

Говорить набегу – верный способ сбить дыхание. Не победит. Хотя, упорный – это хорошо. Такие нам тоже пригодятся.

– Ты сейчас приотстань, а вёрст через пяток рванёшь. Глядишь, и рубль твой будет.

– Да не, Вашброть! Я уж лучче прям щас, а тоть, ну как, апосля-то не догоню?

Парню трудно было одновременно и говорить, и бежать, но он всё равно говорил. Молодой ещё, неопытный.

– Как знаешь! – ответил я и чуть притормозил Разбоя.

Самое время подождать отстающих. И то сказать, вереница бегунов чуть ли не на целый километр растянулась.

К нам с Синюхиным подъехали Русанов с Прокоповым.

– А что, Вашброть, нешто всем вот так-ту побегать придётся? – поинтересовался Русанов.

– Всем, Егорыч. И даже ихнему благородию господину подпоручику, – усмехнувшись, произнёс я, указывая на приближающегося к нам Сметанина.

– Я тодыть, наверно, не сгожусь Вам, – с плохо скрываемым огорчением в голосе, проговорил Данилыч.

– Сержант Прокопов! А ну отставить панические настроения! – грозно прикрикнул я. – Здесь я решаю, кто сгодится, а кто нет!

– Староват я уже козлом скакать. Молодые-то эвон как носются, а я-то уж и не смогу эдак-то. Токмо обузой вам стану.

Что ж, пожалуй, часть планов пора приоткрыть:

– Станешь! Обязательно станешь! Только не обузой, а старшиной. Будешь хозяйственной часть заведовать. А пока меня не будет, займёшься обучением пополнения. Молодых тоже кто-то в курс дела вводить должен. Вот ты и займёшься.

Вид у Данилыча при этих моих словах сделался такой, словно я сейчас какую-то ахинею нёс:

– Старшиной, это как?

Я чертыхнулся. Конечно, он не поймёт: нет у них тут таких ни чинов, ни должностей.

– Вахмистром будешь, – пояснил я сержанту.

– Отчего же я, Вашброть? Гордей-то вона постарше меня чином-то будет. Как же эт я поперёд ево-то? – сказав это, Данилыч покосился на Русанова.

Получается Русанов у нас – Гордей Егорович, и он у нас хоть и младше Данилыча годами, но чином всё-таки выше.

– А ты, Данилыч, не переживай: и для него дело сыщется. Его же у майора Шкурина не для того от сердца оторвали, чтобы он тут по тылам ныкался.

– Каптенармусом что ли? – сделал попытку угадать Данилыч.

– Нет, но тоже…

Договорить мне не дали:

– Вашброть! Вашброть! – донеслось сзади.

Сзади – это со стороны Самары.

– Вашброть! – задыхаясь, кричал боец, во всю прыть бегущий к нам. – Тама эта… с Лукьяном с четвёртой роты чавой-та сделалось…

Он замолчал и, опершись на лопату, переводил дух.

– Что там? – крикнул ему капитан.

– Повалился чавой-та… лежит, не встаёт…

– Дима! – крикнул я. – Ну-ка, давай! Это по твоей части!

Сметанин уточнять не стал, тем более что бойца, лежавшего на земле в полукилометре от нас, с нашего пригорка мы все хорошо видели. Подпоручик пришпорил коня и поскакал туда.

– Данилыч, Егорыч, за ним! – скомандовал я сержантам, а сам повернулся к капитану: – Спиридоныч, я съезжу, посмотрю, что там, а ты тут пригляди.

– За этими? – уточнил Спиридоныч, указывая рукой на бегущих по дистанции драгунов.

– За ними, – кивнул я.

Развернув Разбоя, я поскакал в след за сержантами. Рядом с лежавшим на земле бойцом стояли ещё трое. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что не бросили товарища, плохо, потому что им теперь долго догонять остальных. А поскольку на себе они его при этом не тащили, то принцип «спецназ своих не бросает» здесь не срабатывает.

– Что тут у вас? – спросил я, подъехав к столпившимся возле лежащего.

– Умаилси я, Вашброть, – проговорил немолодой уже драгун, пытаясь приподняться на локте.

– Лежи, не вставай, – приказал я, слезая с лошади. – Дима, что с ним.

– Похоже на лёгкий обморок, – ответил Сметанин.

– Обморок? – не понял я. – Он же в сознании.

– Это сейчас, – произнёс наш доктор. – Когда водой из фляги плеснули. А так-то…

– Понятно, – кивнул я. – Тепловой удар?

– Что? – переспросил подпоручик.

Остальные тоже не поняли.

– Потом расскажу, – отмахнулся я и, обращаясь к участникам забега сказал: – Так, парни, вам ещё вёрст семь бежать, поторопитесь.

– А с йим что? – поинтересовался один из них.

– Ему помогут, а вы бегите. Испытание ещё не закончилось. Постояли, передохнули – правилами не запрещается. Бегите, может, ещё успеете.

Они побежали.

Я повернулся к лежащему:

– Ну, ты как? Полегче?

– Так точно, Вашброть! – отрапортовал он.

– Ну, ты ещё давай вскочи тут! – прикрикнул на него я.

– Дима, как он?

Сметанин пожал плечами:

– Да так-то ничего. Отдохнуть немного и всё.

Я повернулся к пострадавшему: