Магические числа

– То, что ты утверждаешь, свидетельствует об этом, – заметил Таап. – И как только тангитаны не догадались?

– Они и научили меня числам, – с улыбкой ответил Кагот. – Вскорости, наверное, начну различать следы человеческой речи на бумаге.

Все вы тут посходили с ума! – воскликнул Таап. – Там, в нищем становище на берегу, учатся, здесь тоже, в Уэлене собирают детишек и гонят в большой деревянный дом на учение! Нет, все помутились разумом!

– Это ёщё неизвестно, у кого муть в разуме, – спокойно ответил Кагот и раскрыл лежащую рядом с ним тетрадь. – Вот гляди!

Таап настороженно склонился над тетрадью.

– Что это?

– Это числа! – с гордостью ответил Кагот. – Мои числа! Это я их написал. И пишу каждый день, каждое свободное мгновение.

– Но зачем тебе все это?

– Я думаю найти предел, последнее число, – ответил Кагот. – И тогда, я думаю, все станет ясно. Все станет на свои места, просветлеет.

– Это выше моего понимания, – прошептал Таап, еще раз взглянув на числа.

– Я тоже поначалу не понимал, – сказал Кагот. – Но теперь, когда я пишу, я чувствую, как что-то большое растёт у меня в груди. Иногда кажется, что вот-вот моя грудь разорвется.

– Послушай, Кагот! – Голос Таапа зазвенел от волнения. – Эти в тебя вселился злой и беспокойный дух белого человека. Вспомни, ты раньше был совсем не таким!

Кагот улыбнулся в ответ.

– Нет, я всегда был таким. Только вы этого не видели, не замечали. Правда, я и сам не подозревал многого в себе…

Пробили большие корабельные часы, и от их звона Таап и Нутэн вздрогнули.

– Пейте чай, – еще раз сказал Кагот. – И сахар, и чай, и эти булочки – это мною заработанное. Не стесняйтесь.

Таап допил почти остывший чай и попросил налить вторую кружку. Его примеру последовал Нутэн.

– Значит, ты не боишься моего уйвэла? – задумчиво проговорил Таап.

– Не боюсь, – ответил Кагот.

– У тебя здесь есть какая-то защита? Оружие?

– Вот она, моя защита! – Кагот показал на тетрадь.

– Разве в них есть сила? – удивился Таап.

– В них такая сила, – медленно, значительно произнес Кагот – в них такое могущество, какое тебе и не снилось!

Таап с опаской поглядел на тетрадь и отодвинулся от нее.

В кают-компании воцарилась тишина. Слышно было лишь, как тикали большие корабельные часы да изредка с верхней палубы доносился скрип шагов вахтенного.

– Послушай, Кагот, – снова заговорил Таап. – Раз ты окончательно решил порвать с прежней жизнью, пожалей хоть дочь!

– Нет, не могу отдать и дочь свою, – мотнул головой Кагот. – В молодые годы я верил во многое, что оказалось ложным. Не хочу, чтобы это было судьбой моей дочери. Вот ты говорил об уйвэле. Вы же помните, что вначале я верил во все это, но когда надо было защитить жизнь моей любимой женщины, боги отвернулись от меня, не вняли моей мольбе…

– Айнана принадлежит не только тебе, но и всему нашему роду, – напомнил Таап. – Она должна вернуться, вырасти и продолжить наш род.

– Она никогда не вернется к вам, – твердо ответил Кагот. – Это моя дочь, единственная живая связь с ушедшей навсегда Вааль.

– Ты идешь против наших исконных законов, – медленно проговорил Таап, – против установлений, на которых держится жизнь.

– Жизнь держится на другом, – возразил Кагот.

– Если ты знаешь, то скажи на чем, – с вызовом произнес. Таап. – Мы тебя слушаем.

– Я еще не знаю конечную истину, – помедлил с ответом Кагот. – Я еще не нашел… Но чую – она в числах.

– Как же ты собираешься жить дальше, если ты и от нас ушел, и к другой жизни не пришел? Так и будешь бродить, как заблудившийся в тумане путник?

– Нет, я не заблудившийся, – покачал головой Кагот. – У меня впереди светит огонек, и я к нему иду.

– И долго собираешься идти? – теряя терпение, сердито спросил Таап.

– Не знаю, – ответил Кагот. – Это такое дело: истина может открыться сегодня или завтра, а может быть, на это уйдет вся моя жизнь.

– Так и умрешь, не постигнув истины…

– Кто-нибудь продолжит мое дело, – с надеждой в голосе произнес Кагот. – Может быть, Айнана…

– Не впутывай девочку в свое сумасшествие – воскликнул Таап.

– Если вы пришли меня уговорить, то это напрасный труд, зря только теряете время и силы, – спокойно ответил Кагот и снова улыбнулся. – И Айнану я ни за что вам не отдам! Умру, но не, отдам!

Таап встал, гневно отодвинув от себя кружку с чаем. Следом за ним поднялся Нутэн.

Прежде чем захлопнуть за собой дверь, Таап обернулся и зловеще прошептал:

– Ну уж ее-то, девочку, никакие числа не защитят от моего уйвэла!

Кагот прислушивался к их шагам, удаляющимся от кают-компайии к трапу. Взглянув в иллюминатор, он увидел, как родичи спустились на лед и направились к берегу, к чернеющим там трем ярангам. Становище в хорошую погоду отлично просматривалось из широкого углового иллюминатора.