Магическая школа ядов

– Скушай яблочко, деточка! – пробормотала я, вспомнив злобную мачеху из сказки. На глаза попались цилиндры с кровью. – И кровушки отхлебни!

Брр!

Зажмурившись, я откусила. Мясо хрупнуло на зубах и спружинило. Жестко-резиновое, кислое, оно еще и горчило так, что горло перехватило спазмом. Теперь понятно, почему маги ядов не выстраиваются в очередь за патентами на обезвреживание этого кошмара. Придется братцам дополнительно изобретать способ, как сделать адский сплав пенопласта с горелой шиной съедобным.

С трудом проглотив кусок, я закинула вилку в корзину. Прикрыла глаза, прислушалась к ощущениям. Яд напоминал склизкую кожу лягушки, щедро присыпанную металлической стружкой. Гадость!

Желание убрать ее было нестерпимым, и я ему не сопротивлялась. Магия внутри забурлила. Яд из мяса действительно нельзя было разрушить. В этом ящерица была уникальной. Но создать то, что его нейтрализует, вполне можно.

Внезапно перед носом оказался пузырек с сердечком на крышке, радостно вспыхнув алым. Значит, он нужен, чтобы создавать яд или противоядие внутри тела? Интересно. А с пентаграммой, чтобы разрушать? Ладно. Потом разберусь.

Пузырек завертелся, неприятные ощущения сменил легкий холодок, словно выпила средства от изжоги.

Вот оно!

Прозрачное, светло-желтое, точно растаявший мед… Противоядие! Опутав магией, я направила его через пузырек на оставшееся мясо.

Получилось! У меня получилось! Я точно это знала, просто чувствовала, и все! Вот только во рту было так противно и кисло, что хотелось немедленно что-нибудь выпить. Я покосилась на цилиндры. Нет уж, только не кровь. Надо еще настроиться, чтобы ее проглотить.

Я подскочила и принялась готовить кофе. Какая-то мысль кружилась в голове, неосознанная, но важная, очень важная. И никак не удавалось понять, осознать, обдумать. Насыпав в чашку кофе, я налила кипятка из термоса, задумчиво отхлебнула и…

– А-а-а-а!

От вязкой горечи перехватило дыхание, язык свело и скрутило, из глаз брызнули слезы. Я вылетела из палатки, отплевываясь. Когда смогла наконец вздохнуть, заглянула в чашку. Там плескалось что-то угольно-черное. Это ж сколько я ложек кофе набухала? Отлив половину вязкой бурды, я добавила кипятка и осторожно попробовала. Нет, все равно горько. Еще раз отлила, потом еще раз. Ну вот, теперь перестаралась. Кофе больше напоминал кипяток. И по виду, и по вкусу. Неудивительно. Если постоянно отливать кофе и доливать воду, то в итоге и останется в чашке одна вода. Чистая вода.

Вода? Неуловимая мысль вспыхнула в голове, и меня буквально осенило! Это было так логично, что непонятно, почему до меня не дошло раньше!

Чиро говорила про естественную убыль яда. Так вот, она ни капли не ошибалась. Она знала, что говорит. Естественная убыль есть даже у василисков, пусть даже им этот яд родной. Просто у василисков то, что выводится из организма, постоянно восполняется. И если бы давным-давно Ивиан просто испортил яд Шейда, находившийся тогда в крови василиска, то за столько лет испорченный яд бы давно заменился обычным, родным, не отравленным. За счет восполнения. Как кофе постепенно вытеснился водой в моей чашке.

Но у Шейда он не заменился. Почему? Да потому что Ивиан поступил куда коварнее. Айо испортил не яд, Айо испортил источник яда. Ну или как он называется тут по-научному. Не важно. Важно то, что, сколько бы яд ни убывал, сколько бы ни боролось с ним противоядие Гилиака, новый яд поступал в кровь тоже испорченным.

От следующей мысли стало совсем скверно. Это что же получается…

Измененный источник начал вырабатывать неправильный яд. Сначала его было мало, и, возможно, Шейд даже ничего не почувствовал. Но постепенно испорченного яда становилось все больше, родного яда все меньше, и василиск начал ощущать те самые иголки, про которые говорил. И если бы не противоядие Гилиака, со временем концентрация достигла бы такого уровня, что убила бы Шейда. А Ивиана опять не удалось бы схватить за руку. Как же, безупречное алиби: «Василиск? Какой василиск? Ничего не знаю. Я в момент его гибели был на Земле».

– Гад! Какой же он гад, а? – Я вскочила и забегала по палатке. – Всегда действовал подло, исподтишка, но с Шейдом сам себя переплюнул!

Разом проснувшийся кот бегал следом и солидарно орал. Шишиги молча попрыгали на стопки книг и синхронно поворачивали головы вслед за нами туда-сюда, туда-сюда. Круглые бусины одинаковых глаз испуганно поблескивали. Вечер в палатке явно перестал быть томным.

– Ну, Глеб Борисович! Ну погоди! – злобно шипела я и грозила кулаком потолку, словно он был в чем-то виноват. – Ну погоди, подлый трус!

– Уау-у-у! – поддерживал кот.

– И ему еще на Земле пенсию платят, а?!

– Уа-р-рау! – возмутился кот.

Он бы ни за что даже мышь не дал такому паршивцу!

На очередном повороте я запнулась о пушистую тушку и, неловко взмахнув руками, полетела на матрас. Кот предусмотрительно смылся из палатки, только миска брякнула.