Магическая Прага

Рудольф II хранил свою коллекцию ценностей без какой-либо системы – на столиках и консолях, в бесчисленных шкафах и сейфах[554]. Чтобы читатели этой книги составили представление, какие еще предметы находились в этом “verzauberter Raum” (нем. “заколдованное пространство”), попробуем перечислить некоторые экспонаты, не пытаясь навести порядок в этом неупорядоченном перечне, который, именно в силу своей беспорядочности, наилучшим образом отразит хаотичность коллекции.

Гипсовые слепки ящериц и серебряные копии разных животных, морские ракушки (“Meermuscheln”), черепаховые панцири, перламутр, кокосовые орехи, раскрашенные восковые куклы, египетские глиняные фигурки, тончайшие зеркала из стекла и стали, очки, кораллы, “индийские” шкатулки с яркими перьями, “индийские” или японские картины, “индийские” орехи из позолоченного чеканного серебра и другие экзотические предметы, которые большей частью привозили каравеллы из “Индий”, гипсовый женский торс телесного цвета из тех, что позднее приглянутся пражским сюрреалистам, доски для игры в кости из янтаря и слоновой кости, череп из желтого янтаря, янтарные кубки, волынки, “пейзажи” из богемской яшмы, серебряная столовая горка с эмалью, умывальники из агата, яшмы, топаза и хрусталя, серебряная картина в эбонитовой оправе, картина на восточном алебастре, расписанные камни, мозаики, серебряные складни, хрустальный кубок с серебряной крышкой, штоф из топаза, подаренный Рудольфу послом из Московии, ваза из “звездного камня” (астрофиллита[555]), чаша из богемского агата с золотыми ручками, топазовая чаша в виде львиной морды, золотые столовые приборы с рубинами, терракотовые сосуды (некоторые с подкладкой внутри из красного бархата), коралловый корабль с фигурками, корабль из позолоченного дерева, миниатюрный корабль из мальдивского кокоса с серебряной отделкой, ларец из горного хрусталя, перламутровая шкатулка, серебряная лютня, пластины лазурита, рога носорогов, охотничьи рога из слоновой кости, ножи с инкрустацией из золота и самоцветов, фарфор, отрезы дорогих тканей, глобусы самых разных размеров – один позолоченный, другой серебряный, с подставкой в виде гиппогрифа (полуконя – полугрифа), армиллярные сферы, измерительные инструменты, венецианское стекло, старинная голова Полифема, серебряная статуэтка “Деянира и кентавр”, медали, многоцветная майолика, анатомические препараты, упряжь, шпоры, уздечки, седла, купола палаток, жилеты и другие трофеи, захваченные у турок при отражении их набегов, охотничье снаряжение, знамена, намордники и ошейники, посуда, кубки из страусиных яиц, сабли, орудия казни, мушкеты, стилеты, кинжалы, мортиры, пистолеты, шпаги. А также всяческие автоматы и механизмы с мелодией. И часы, часы… В форме серебряной лодки, башни с трубачами…[556] Словно во сне героя Альфреда Кубина в Перле в романе “Другая сторона”: “…и тут же услышал вокруг себя многозвучное тиканье и увидел множество плоских часов самых разных размеров – от башенных до небольших кухонных, – которыми был занят целый луг. Подобно черепахам, на коротеньких ножках они беспорядочно ползали туда-сюда с возбужденным тиканьем”[557]. В коллекции Рудольфа имелась и черепаха с часовым механизмом[558].

От богемских гранатов до пенсне, от ветвей кораллов до кубков из рога носорога, от коварных клинков с глазами-рубинами на рукоятях до фигурок “ушебти” и перьев колибри: бог мой, сколько стимулов для фантазии. Эта пестрая смесь, гостеприимно охватывающая различные царства природы и отдаленные географически места, это сосуществование всевозможных хитроумных приспособлений, этот перечень игрушек и артефактов, серебра, инструментов и безделушек был призван воссоздать “orbis pictus” (лат. “картина мира”), отразить книгу Бога. Кроме того, это смешение предметов различного назначения из самых разных стран соответствовало живописному кишению самых разнородных персонажей в городе эпохи Рудольфа. Ко всему этому следует добавить старинные и современные статуи, а также нумизматику и море картин. И не стоит забывать о лошадях, которых Рудольф коллекционировал пылко, возможно, только для того, чтобы с него писали портреты в полном вооружении и тяжелых рыцарских доспехах.

Глава 34

В романе Макса Брода, посетив кунсткамеру (“šackomora”) Рудольфа, Тихо Браге жалуется на подавленность и тоску, которую вызывало у него “это бессвязное нагромождение предметов” – астроному казалось, “что сам император дрожал от страха пред видом столь огромного богатства”[559].