Магазинчик разбитых надежд

— До вечернего обхода, — фея моргнула и тоскливо посмотрела на лежащую рядом газету. На первой странице ее было черно-белое фото воздушного шарика — замерзшего, облепленного с макушки до веревочки снегом, но чрезвычайно — чрезвычайно! — сурового. Название статьи гласило:

«Сообщество летучих созданий выступило маршем протеста против закрытия воздушного пространства над Виндзорским замком».

— Добдый, — топнул ножкой мистер Шнапс, — день! Педед самым носом! А? А-а-пчхы!!! — маленький констебль аж подпрыгнул от чихания. — Спасибо-спасибо.

Так. Ну ходошо. Годчичник находиться в больнице. Гад он гадский, следственно неспдоста. Но цель?

— Ой, я знаю, я знаю!!! — кактус запрыгал на месте. — Здесь бесплатно кормят!

Пряничный человечек вздохнул, а Питеру не без урчания в животе вспомнился завтрак, в равно степени невкусный и далекий.

«На голодный желудок Горчичный куст напоминает исключительно о сэндвиче. Ням…»

— Что есть в больнице? — мистер Шнапс заложил ручки за спину и принялся ходить туда-сюда. — Лекадства? Ммм… Нет. Доктода? Быть может, он и в самом деле болеет?

«Пациенты!» — предложил Питер.

— И зачем они? — пряничный человечек посмотрел в блокнот и пожал плечами.

Вдруг карамельная тросточка замигала красным и запела «Боже, храни Королеву».

— Эх, люблю эту песню, — Мистер Шнапс довольно возвел глаза к потолку. Подождал, пока начнется куплет про сокрушение врагов, и неохотно раскрыл зонтик. — Алло. Да, мисс Гдейфдут. Да. Седьезно? О-о-о! Да. Нет. Да?

Так продолжалось несколько минут. Питер с Колючкой и страусом попили чаю из бездормоса и уже думали присесть, когда общение («данеты» и писк из тросточки) неожиданно закончилось. Детектив сложил зонтик и задумчиво почесал цилиндр в правой руке.

— Господа, — торжественно начал мистер Шнапс. — В расследовании откдылись новые факты!

Как выяснила мисс Грейпфрут, Горчичный куст, Примус и Глинтвейн действительно были сокурсниками в Чудном Университет. Горчичник и Глинтвейн окончили факультет искусств по специальностям «актерское мастерство» и «костюмы, грим, декорации», соответственно; а Примус Парабеллум оказался военным инженером.

— Понимаете? — пряничный человечек торжественно оглядел присутствующих. — Они что-то замыслили! Да. Но что?

Мистер Шнапс направился к палате Горчичника и стал тщательно ее обыскивать.

— Ммм? Нет-нет. Тут? Ммм… — напарники столпились в дверях, дабы не мешаться, и только следили взглядами за бегающим с место на место пряничным человечком. — Смотрите-ка! А, нет, это тдяпка. Ммм…

В ходе обследования были обнаружены: два сонных таракана, разговорник французского, один штопаный носок, а в мусорном ведре — пачка салфеток, отменно склеенных в твердый брусок. Маленький констебль положил улики на койку и стал попеременно рассматривать.

— Годчичник изучает фданцузский. За-а-чем?

Тараканы ответили ему сонным причмокиванием, а Питер спешно записал каждую находку в блокнот, озаглавив перечень мудреным словосочетанием «Причинно-следственные связи?». Хотя, разумеется, где тут причина и откуда следует связь, было, вот, ни капельку не понятно.

Мальчик выбрался в коридор и стал задумчиво ходить кругами. Сосредоточиться не получалось — из палаты Горчичника неслось беспрерывное ворчание и чертыхание (и наглый тараканий храп), а Додо на пару с Колючкой вдруг решили спеть рождественский гимн.

Была и еще одна причина, самая, пожалуй, главная: Питер хотел бы находиться сейчас где угодно, кроме больницы. Он ведь мечтал с самого утра, что никогда уже не вернется в палату: станет ассистировать констеблю Шнапсу и расследовать преступления Чудного городка, уплывет в края, куда не может привести ни один на свете Неторный путь, найдет там приключения, друзей…

«Но зачем мне новые друзья? Вот же они! Здесь, сейчас!»

Питер отошел от напарников — почувствовал, как слезы собрались в уголках глаз и готовы в любой момент ринуться наружу. И тут взгляд мальчика ткнулся в карточку пациента — напротив палаты Горчичного куста.

«Франсуа Безе, 408 лет.

Раса: десерт

Диагноз: хроническое вздутие живота».

Это не могло быть совпадением. Питер бросился к мистеру Шнапсу и стал показывать на фамилию.

— Ась? Безе? Бе-зе, ну и фамильще. Фданцуз. Фданцуз?!

Пряничный человечек ахнул и стукнул тросточкой в пол.

— Ну, конечно! Выставка новых дабот Алана Данна. Они узнали о госпитализации Безе и решили пдитводиться им! Только и нужно было — находиться в палате дядом, чтобы иметь педед собой, так сказать, живой пдимед.

Вот, кто похищает последние подвека пдедметы искусств! А мы-то думали!

Глинтвейн сделал маску из папье-маше. Тут, — указал мистер Шнапс на склееную бумагу, — должно полагать, остатки. Годчичник учил манеды и дечь Безе. А Пдимус… О, ну с ним понятно. Он будет обдабатывать те замки, которые нельзя даскдыть за счет связей фданцуза!!!

Чего вы стоите?! Бежим в галедею! А-а-а-а-пчхы!!!