Маг и его Тень

Среди ночи Арон проснулся. Причина оказалась самой прозаической — болела нога. Более того, воспалилась и торкала изнутри. Перед тем, как, с помощью Венда, перевязать ее во второй раз, он промыл рану горячей водой и даже остатками вина, купленного еще в Кирет-граде. Не помогло. Несколько минут северянин сидел, размышляя о том, что можно сделать. Пока что, как он ни прокручивал варианты в голове, получалось только одно.

Пока северянин шел — вернее, хромал, — через лагерь, несколько воинов из дежурного десятка проводило его взглядом, но никто ни о чем не спросил. Ночь была жаркой, так что многие предпочли спать под открытым небом, а не в повозках. Рикард, к счастью, тоже. Игнорируя откровенное любопытство на лице ближайшего стражника, Арон присел рядом с мажонком и осторожно тряхнул за плечо. Мальчишка вскинулся мгновенно, разворачиваясь к мужчине и поднимая правую руку, сжатую в кулак, словно подготовленную для удара. Северянин был почти уверен: если мажонок разожмет пальцы, на ладони обнаружится язык пламени, в любой момент готовый стать огненным шаром.

— Все нормально, — сказал Арон негромко. Рикард несколько раз моргнул, медленно опустил руку, но не расслабился.

— Что вам нужно, тарэс?

Северянин вздохнул:

— Твоя магия. Мне нужно, чтобы ты вылечил меня.

Мажонок уставился на него, широко распахнув глаза:

— Но я же Темный! — воскликнул шепотом. — Я не могу лечить.

— Это не сложно, — Арон поморщился. Как же ему не хотелось тратить время, объясняя, убеждая и доказывая. — Просто делай то, что скажу, и у тебя получится. И не спорь со мной, — в голос прорвалось раздражение.

— Хорошо, тарэс, только…

— Что еще?

— Мой резерв пуст.

Арон на мгновение прикрыл глаза, моля богов о терпении. Он понимал, что сейчас в нем говорят плохое настроение и боль, и только поэтому не взял мальчишку за шиворот и не встряхнул — чтобы тот замолчал, выслушал и сделал, как надо.

— Резерв не важен, — выговорил, пытаясь сохранять спокойствие. Судя по испуганному взгляду Рикарда, получилось не очень.

— Хорошо, тарэс.

Арон кивнул:

— Отлично. Наставники учили тебя контролировать поток Силы?

— Да, господин.

— Про нити рассказывали?

— Да.

Арон замолчал, пытаясь как можно яснее сформулировать то, что делал интуитивно, когда лечил Венда в Радоге.

— Для исцеления не нужны стихии. Ты должен напрямую обратиться ко Тьме, взять в свое эррэ ее нить, потом через ладони направить в рану.

Рикард моргнул, потом лицо приняло вопросительное выражение:

— И это все?

— Что еще тебе нужно?

— Но… это ведь обращение к Тьме. Даже если у меня получится, прикосновение Тьмы к не-магу может убить. Первый наставник предупреждал об этом…

Арон нахмурился:

— Тьма убивает только напрямую. Проведенная через мага, она становится безопасна.

— Но…

— Рикард, — тихо, но с недовольством сказал северянин. — Прекрати спорить со мной, — и добавил едко: — Если ты также пререкался с первым наставником, неудивительно, что он тебя выгнал.

Лице Рикарда отразило горькую обиду. Мальчишка отвернулся и глухо проговорил:

— Он не поэтому… И я не спорю с вами… я… я просто боюсь. Вдруг что-то пойдет не так и станет хуже?

— Делай так, как говорю, и все получится.

Рикард глубоко вздохнул. Сел, по-степному скрестив ноги, положил на колени ладони и закрыл глаза.

Арон почувствовал легкую растерянность. Его собственный опыт в роли Темного мага был невелик, но как проходило обращение к Тьме, он помнил. Иначе оно проходило. Собственно, для этого вообще ничего не следовало делать — Тьма всегда находилась рядом. Доля мгновения — чтобы позвать, впустить в эррэ и сделать то, что собирался…

Текли минуты, Арон молча ждал, наблюдая за мажонком. Вот дыхание подростка стало неровным, под закрытыми веками задвигались глаза, рука сжались в кулаки. Потом Рикард перестал дышать; длилось это так долго, что мужчина уже хотел вмешаться. Не успел — мажонок глубоко вдохнул, открыл глаза и вытянул по направлению к северянину руку. Осторожно положил поверх раны. Арон сглотнул, чувствуя, как на присутствие Темной магии отзывается его собственное эррэ, как, направляемая нитью Тьмы, течет энергия из его собственного резерва, излечивая рану. Резерв мажонка не имел значения потому, что присутствие его служило только проводником. Арон, по сути, излечивал самого себя.

Пальцы Рикарда на его ноге начали подрагивать, на лбу выступил пот. Еще минута, потом северянин кивнул:

— Достаточно.

Подросток торопливо убрал руку.

— Это не должно быть трудно, — с некоторым недоумением сказал Арон. Мажонок между тем рассматривал собственную ладонь, будто что-то чужое.

— Рикард?

— Опять то же чувство, что и во время огненного дождя. Словно я сейчас упаду замертво и одновременно — словно я всемогущ.

— Вот как, — сейчас, когда боль в ноге ушла, а начинающийся жар схлынул, Арон больше не испытывал раздражения. — Насчет второго могу точно сказать — самообман. Даже сильнейшие из магов не могут всего.

— Я понимаю, — подросток, наконец, прекратил разглядывать руку. — Это ощущение могущества — оно будто и не мое.