Маг для особых поручений

Первой опасность заметила какая-то девка, достающая воду из старого, но ухоженного колодца. Уронив ведра и схватившись за голову, она истошно закричала и, подобрав длинные юбки, бросилась со всех ног в деревню. Там начался переполох. Забрехали собаки, заплакали дети, заорали женщины. Большинство мужчин находились в лодках далеко от берега, остальные взялись за вилы и топоры. Впрочем, дружного отпора не получилось: деревенские защищались больше для вида. В Саарии разбойников боялись и знали, что лучше отдать им то, что они хотят, но остаться в живых, чем потерять и голову и имущество.

Зарубив несколько собак и одного не в меру ретивого мужика, банда воцарилась в деревне. Разбойники выгребали небогатые сбережения рыбаков, приторачивали к седлам кур и свиней и сгоняли молодых девок в дом деревенского подеста (*высшее административное лицо в деревнях и маленьких сельскохозяйственных городках Саарии и Беотии), где Келвин и несколько особо приближенных проводили осмотр добычи. Отобрали всего шесть девушек (остальные либо уже рожали, либо внешность оказалась с изъяном), и разбойники досадливо морщились: добыча получалась гораздо меньшей, чем ожидалось.

– Да-а… Перевелись красивые девки в Саарии. Вырождается наша страна. Ох, вырождается, - тяжко вздохнул усатый Хмарь.

– Все красавицы на юге, - уверенно заявил Томвуд, разбойник с черной повязкой на правом глазу. Уцелевший левый жадно ощупывал пленниц, и девушки под его диковатым взглядом испуганно всхлипывали и пытались спрятаться за спины друг дружки. - Точно вам говорю, самые сладкие крали остались в Кротасе.

– Ну, чего ты мелешь, Томвуд, - поморщился Хмарь. - Откуда тебе знать-то? Что там, в Кротасе, доподлинно никому неизвестно. Слухи одни. Домыслы… Может, там баб и вовсе не осталось, всех Черный Чародей извел. Говорят, он до женского тела жаден.

– Жрет, что ли?

– А Проклятый его разберет. Может и жрет. Или на магические ритуалы… тьфу, тьфу, тьфу… употребляет. Говорю же, толком никто ничего не знает. Одно слово - Завеса!

– И слава Богам, что Завеса, - вступил в разговор Келвин. - Не хватает, чтобы кротасская пакость до нас добралась. Нам и своей предостаточно. Вон сколько ее из Спящего Леса повылазило. Да еще с севера прутся Ожившие Льды. И так уже от Саарии половина осталась - все земли выше Лакруста погибли. А маги и не чешутся.

– А магам что. Они в Беотию переберутся. Или восточнее - в Кабию. Льды туда не дойдут - растают. Живые они там или нет, а с солнцем не поспоришь.

– Эй, Клиф, ты чего кривую такую притащил?!! - завопил Келвин на приведшего новую девушку разбойника. - Кто ее купит, страхолюдину?!! Ты глаза-то разуй, раздолбай! Вали с ней отсюда, недоумок, помет саранчи!

Разбойник вместе с девицей вылетел вон.

– Ну, каково, а? - Келвин с возмущением глянул на приближенных. - Всех уродин тащит, дурища!

– Небось, под себя выбирал, - заржал Хмарь. - Клиф и сам страшила и баб таких же любит!

Разбойники поухмылялись и поплевали прямо на чисто вымытые струганные доски пола.

Темьян как обычно в разговоре не участвовал. Ему доли в добыче не полагалось, он состоял в банде за кормежку и немудреную одежонку. Впрочем, у него не было ни дома, ни семьи, а о будущем он никогда не задумывался всерьез, так для чего ему были богатства? Келвин подобрал его несколько лет назад в глухих болотах Белковской пущи, куда банда забрела случайно, уходя от стражи. Молодой урмак, сильно порванный медведем и неизвестно как оказавшийся в одиночестве в дремучем лесу, помирал от голода, потери крови и болотной лихорадки. Не отличающийся особой добротой Келвин почему-то подобрал его, выходил, приютил и с тех пор обрел в нем послушного, надежного и очень преданного слугу, телохранителя и воина. В силу особенностей своей расы Темьян в одиночку и безоружным мог запросто раскидать десяток-другой вооруженных людей и даже маги и волшебники не представляли для него особой угрозы.

Пока Келвин и остальные придирчиво оглядывали дрожащих от страха девушек, Темьян сидел возле печки на полатях, позевывал и скучающе поглядывал в забранное бычьим пузырем мутное оконце. Потом он встал и рассеянно подошел к Небесному Уголку - своеобразному миниатюрному пантеону, без которого не обходилось на Ксантине ни одно жилище. Небесный Уголок в доме подеста представлял собой деревянную, в три полки, этажерку, уставленную вырезанными из крашеной кости фигурками Всемилостивейших Богов. Не всех, конечно, а только особо почитаемых хозяевами этого дома. Сам Темьян "отдавал свою душу" величайшему из Всевластных - Богу Молний, которого обычно изображали с длинными, падающими на плечи волосами, короткой курчавой бородой, гиацинтовыми глазами и молниями в руках. Темьян поискал глазами знакомый силуэт. Да, разумеется, статуэтка была - стояла в самом центре, на почетном месте. Темьян удовлетворенно кивнул: все правильно, Верховный Бог - почетное место.

Внезапно, с улицы раздался шум и крики. Кто-то с воплями и причитаниями приближался к дому.

– Эй, выясни, что там, - приказал Келвин одному из разбойников.