Мафиози и его одержимость (ЛП)

- А что, если на этот раз родится сын? Мальчик—который возьмет фамилию Иваншовых, продолжит их наследие? Мы потеряем все шансы, Константин.

Я промолчал, чувствуя, как во рту отяжелел язык. Я не мог говорить, из меня не выходили слова.

Валентин продолжал расхаживать по комнате, как зверь в клетке. Он рассказал мне о своих планах.

-Убеди Айлу прийти на вечеринку, - объявил он, злобно ухмыляясь. - Это твоя война, в конце концов...ты можешь оказать честь.

Мое тело стало холодным, а руки ледяными, когда я слушал его слова. Ребенок, невинный ребенок—ребенок Алессио и Айлы еще даже не родился,—но его смерть уже планировалась.

Я сделал единственное, что мог.

Я кивнул.

Я, блять, кивнул...на убийство ребенка моего брата.

Голова у меня закружилась от слишком многого количества информации. Валентин думал, что недооценил меня...Но это я недооценил его.

В первый раз Алессио недооценил своего противника—чертовски сильно.

Валентин выглядел удивленным и подмигнул. - Похоже, ты нервничаешь, сынок.

Покачав головой, я очистил свои мысли и тихо улыбнулся. Голос звучал злобно и холодно для моих собственных ушей.

- Нет, старина. Я не нервничаю. Я просто думаю о разных способах пролить кровь.

- Ты найдешь очень подходящий. Ты всегда находишь. Сделай это болезненным для нее— и для него. Оставь самое лучшее для семьи, верно?

Я уставился на него, прямо в глаза. - Правильно. Ты чертовски прав. Оставить лучшее напоследок.

Он кивнул. - Хорошо. Я горжусь тобой, сынок. Я знаю, что ты не опозоришь мое имя, наше имя.

Валентин повернулся и посмотрел в большое зеркало на стене. Он поправил галстук и провел пальцами по седым волосам. - Теперь, когда все это позади, я хотел бы навестить свою жену. Я уверен, что она скучала по мне.

Его слова отправили меня в темную спираль беспорядка. Мое сердце сжалось, и мне стало трудно дышать. Это чертовски...больно.

Моя прекрасная молчаливая мышка. Та, что заперта в своей башне...ждет меня.

Мне пришлось бороться с желанием потереть ноющую грудь. Откашлявшись, я оглядел комнату, стараясь казаться равнодушным.

- Она будет присутствовать на вечеринке?

Валентин покачал головой. - Она никогда не присутствует. Ей не разрешено покидать ее комнату.

-Ну, это скучно. Я думал, будет весело. Выставить напоказ свою собственность, чтобы все видели—но никто не мог прикоснуться к ней и завладеть ею. Будь я на твоем месте, я бы с гордостью представил ее всем и заставил всех этих похотливых ублюдков ревновать. Пусть знают, что она моя.

При моих словах с его губ сорвалось тихое собственническое рычание. Я ждал, наблюдая за его реакцией. Наконец он ухмыльнулся.

- Ну и черт с тобой, Константин. У тебя всегда самые лучшие идеи, - ответил он, и его смех эхом прокатился по стенам.

Я вздернул подбородок в знак признательности. - Это будет...весело.

Валентин не ответил. Вместо этого он направился к своей цели—моей цели.

И я не мог ему этого позволить.

Не сегодня. Я просто...не мог.

Я не мог позволить ему причинить ей боль.

Просто не сегодня. Не после всего, что я только что узнал.

Сегодня моя Валери не почувствует боли.

- Подожди, - крикнул я, останавливая Валентина. - Как насчет тоста сегодня вечером? Отпраздновать нашу победу немного рановато? Я уверен, что ее киска может подождать еще немного.

Он обернулся, на секунду задумавшись.

Я ждал...и ждал.…

Я перестал дышать, надеясь...черт возьми, умоляя.

Он кивнул.

Я почувствовал прилив облегчения и чуть не упал на задницу.

Моя милая Валери.

- Я принесу выпивку! Тост. За нашу победу, - он подмигнул и ушел.

Я отшатнулся и опустился на диван. Закрыв лицо руками, я откинулся на сиденье.

Валентин сбросил несколько бомб, а я все еще шатался.

Наша война.

Эти невинные женщины.

Алессио.

Айла.

Ребенок.

И...Валери.

И что, черт возьми, мне теперь делать?

Глава 29

Валери

Пятьдесят один...пятьдесят два...пятьдесят три…пятьдесят четыре…пятьдесят пять...пятьдесят шесть.

Я снова пересчитала отметки.

Пятьдесят шесть.

Ровно пятьдесят шесть.

Пятьдесят шесть дней.

Шестьдесят дней прошло с тех пор, как наши взгляды впервые встретились.

Пятьдесят шесть дней прошло с тех пор, как я встретила Виктора и обменялась с ним первыми словами.

Двадцать четыре дня прошло с тех пор, как я впервые поцеловала Виктора.

Я снова пересчитала цифры, запоминая даты.

Запоминая наши моменты снова...и снова. Они прочно укоренились в моей памяти и никогда не будут забыты.

Первый взгляд. Первое прикосновение. Первый поцелуй. Каждое прикосновение после этого. И каждый поцелуй после этого.

Каждый мягкий взгляд...первый горячий взгляд.

Жгучее желание нарастало в глубине моего живота и путешествовало до самого сердца, сжимаясь и цепляясь там—навсегда, чтобы остаться.

Я все еще смотрела на блокнот, когда почувствовала, как чья-то рука легла мне на затылок.

Мягчайшее прикосновение—но я чувствовала собственничество в том, как он сжимал меня. Я расслабилась и закрыла глаза, уже зная, кто это.

Его прикосновение—я запомнила. Мое тело знало его, и я приветствовало его.