Маэстро

Но нет, Марик сидел в трусах. А ноты валялись где-то в комнате, всеми забытые. В тот момент Марика куда больше интересовало содержимое кастрюль и сковородок. Хотя не исключено, что он просто любовался мною, пляшущей у плиты.

Лук зашкварчал, становясь золотистым. Я помешала его деревянной лопаточкой, и вдруг Марик сказал:

– Какой потрясающий запах! Как я по нему скучал.

Я оторопела. Лук с морковкой? Самый обычный запах непритязательной советской кухни. Так я ему и заявила. А Марик покачал головой:

– Ты не понимаешь. Так только у бабушки на кухне пахло. Что это?

– Зажарка. Для супов ее делают. Ну для плова еще.

– Вот, точно! Для плова. Мне кажется, бабушка ее постоянно готовила. Во всяком случае, этот запах у меня четко ассоциируется с ней.

Я тогда первый раз услышала от него что-то про родственников. Мы никогда не обсуждали его семью: я не спрашивала, а он не говорил. Да мне, признаться, хватало собственного отца, которого было слишком много в моей давно уже взрослой жизни.

– У нас дом был большой, а кухня маленькая, уютная. Коврик на полу разноцветный. Почему-то коврик лучше всего запомнился. Я после школы прямиком на кухню шел. Ранец кину в коридоре и туда. Сядешь за стол, бабушка по хозяйству возится, вроде как занята, не до тебя ей. Но из кухни не гонит. И, пока ждал обед, потихоньку ей все свои дела-секреты и рассказывал. А теперь ни бабушки уже нет, ни плова настоящего в Москве не найдешь, – грустно закончил он.

Я подсела к нему за стол.

– Эй, что за похоронные настроения, товарищ Народный артист?

Он тогда уже был Народным. Неслыханно быстро получил звание, которого другие эстрадники добивались десятилетиями.

– Ностальгия одолела? Ну давай я тебе плов забацаю! Легко! Хоть сегодня! У меня в морозилке еще полкурицы валялось.

Марат потянулся ко мне через стол:

– Вот больше нам сегодня заняться нечем! И все равно ты не сделаешь так, как бабушка. Плов – это искусство! А у тебя даже казана нет!

И смеется! Ну и перепады у него!

– Руки! Руки! – возмутилась я. – Дай хотя бы борщ доварить! Выкипит же! А Москву не смей обижать! Плов ему тут не нравится! Ишь ты!