Мадам Мидас

– Поехали отужинать с нами, – гостеприимно пригласил Барти. – Мы собираемся перекусить в «Лесли».

– Да, поехали! – начал уговаривать и Беллторп, положив ладонь на руку Ванделупа. – Будем веселиться до упаду!

Француз хотел уже согласиться, собираясь улучить момент и поговорить с Джарпером с глазу на глаз о своем плане, как вдруг увидел в конце комнаты тучного джентльмена, берущего со стойки чашку кофе и беседующего с другим джентльменом – очень высоким и худым. Толстяк показался Ванделупу знакомым. Когда же тот медленно повернулся и окинул взглядом комнату, Гастон вздрогнул при виде его лица, а после удовлетворенно улыбнулся.

– Кто тот джентльмен с кофе? – спросил он у Барти.

– Эти две коровы – тучная и тощая – напоминают сон фараона[48], верно? – легкомысленно отозвался Джарпер.

– Да-да, – нетерпеливо ответил Гастон. – Но кто они такие?

– Длинный – Фелл, подрядчик железной дороги, – ответил Барти, с легким удивлением взглянув на Ванделупа, – а второй – старый Меддлчип, миллионер.

– Меддлчип, – повторил Ванделуп словно бы про себя. – Клянусь честью!

– Да, тот самый, о котором мы говорили в клубе, – быстро вмешался Беллторп. – Вы с ним знакомы?

– Полагаю, да, – со странной улыбкой ответил Гастон. – Вы должны извинить меня, ужинать я сегодня не поеду.

– Нет, не извиним! – твердо заявил Барти. – Вы должны поехать!

– Тогда я загляну позже, – сказал Ванделуп, не имея ни малейшего намерения выполнить свое обещание. – Такой вариант вас устроит?

– Ну, на худой конец… – обиженно протянул Белл-торп. – Но почему вы не можете поехать прямо сейчас?

– Мне надо позаботиться о кое-каких делах.

– Дела? В такой поздний час? – с отвращением вскричал Джарпер.

Ванделуп кивнул и зажег сигарету.

– Что ж, ладно. Но не забудьте потом приехать! – сказал Барти.

И, взяв с Ванделупа честное слово присоединиться к компании, он и его друзья покинули бар.

Гастон же небрежной походкой медленно приблизился к буфету и мелодичным голосом попросил чашку кофе. Услышав этот голос, тучный джентльмен побледнел и вскинул глаза. Тощий тем временем отошел, чтобы поговорить с кем-то другим. Взяв свой кофе, Ванделуп медленно повернулся и посмотрел прямо на сидящего в кресле Меддлчипа.

– Добрый вечер, мистер Кестрайк, – сказал он тихо.

Обычно красное, с прожилками лицо Меддлчипа стало мертвенно-бледным; толстяк вскочил.

– Октав Бролар! – выдохнул он, поставив свою чашку на стойку.

– К вашим услугам, – ответил Ванделуп, быстро оглядевшись по сторонам – не слышал ли кто этого имени. – Но здесь я Гастон Ванделуп.

Меддлчип вытер носовым платком лицо и облизал пересохшие губы.

– Как вы здесь оказались? – сдавленно спросил он.

– Это длинная история.

Гастон поставил свою чашку и тоже вытер губы носовым платком.

– Предлагаю пойти куда-нибудь отужинать, и там я обо всем расскажу.

– Не хочу я ужинать, – угрюмо ответил Меддлчип; его лицо начало приобретать нормальный цвет.

– Возможно, но я хочу, – любезно отозвался Ванделуп, беря его под руку. – Ну же, пойдемте!

Меддлчип не сопротивлялся. Он безвольно вышел вместе с французом из бара, к большому изумлению тощего джентльмена, который окликнул его, но не получил ответа.

Меддлчип заглянул в гардероб, надел пальто и шляпу, спустился вслед за Ванделупом по лестнице и помедлил у двери, пока француз подзывал экипаж. Экипаж подъехал, Меддлчип шагнул было вперед, но резко остановился на краю тротуара.

– Я не поеду, – решительно сказал он.

Гастон посмотрел на него со странным блеском в темных глазах и поклонился.

– Позвольте урезонить вас, месье, – сказал он вежливо, придерживая открытую дверь.

Меддлчип взглянул на француза и со вздохом смирения шагнул в кеб. Ванделуп последовал за ним.

– Куда едем, сэр? – спросил кебмен через окошечко.

– В ночной ресторан «Лесли», – ответил француз, и кеб тронулся.

Глава 4 Дело Адель Блонде

Ночной ресторан «Лесли» на Брук-стрит-ист был очень популярен – в смысле, популярен среди определенной категории людей. Религиозные личности и степенные бизнесмены слышали лишь о репутации этого ресторана и смотрели на него с ужасом, как на логово порока и распутства.

«Лесли», как и другим подобным заведениям, в определенные часы положено было закрываться. Но даже когда все ставни здесь были закрыты, двери заперты и огни перед зданием погашены, в задней части дома царили оживление и суета – там находились очаровательно обставленные комнаты, предназначенные для ночных пирушек.