Мачо чужой мечты

— В принципе, — завел Марк, — ты сам все знаешь. Я порылся в архивах и нашел дело Оренбургова-Юрского. Лира, официантка из «Манже», не соврала, она абсолютно точно изложила события. Ее мать пришла в дом Юрского в качестве прислуги, соблазнила хозяина, частая в принципе ситуация, ничего нового в ней нет. Но, на беду, законная жена застала любовников в постели и, не стерпев обиды, в состоянии аффекта выпрыгнула из окна. Алексей Николаевич не слишком долго горевал, он неприлично быстро женился на Варваре, а сына Юру от первого брака отправил подальше с глаз, в Питер. Алексей Николаевич давал на мальчика деньги, вот только видеть его дома не желал. Ребенок вырос и убил родного отца с мачехой. На суде Юрий был предельно откровенен, он не раскаивался в совершенном преступлении. Считал, что Алексей и Варвара понесли заслуженное наказание, из-за них погибла его мать. Суд учел все моральные аспекты дела и отправил убийцу отбывать наказание. Юрий отсидел срок и вышел на свободу еще относительно молодым человеком, можно было начать жизнь сначала. Вместе с Юрием освободился и некий Леонид Дубовик, парень мотал небольшой срок за мошенничество. В бараке койки Юрского и Дубовика стояли рядом, парни частенько строили планы на будущее, у них не было ни родственников, ни денег, но имелось огромное желание пробиться и более никогда не оказываться за решеткой. Юра мечтал стать актером, но он очень хорошо понимал, что только-только отпущенного на свободу зэка не захотят видеть в стенах высшего учебного заведения. По закону отказать в приеме документов не могут, но зарубят на первом же экзамене. У Дубовика особых амбиций не имелось, он мечтал о простых человеческих радостях: обеспеченной жизни, квартире, машине, даче.

Очутившись за воротами зоны, приятели слегка растерялись, им решительно было некуда идти, и тут на помощь пришла судьба. На обочине у проходной стоял небольшой микроавтобус, сидевший за рулем парень воскликнул:

— Эй, братаны, чего жмуритесь? Давайте до вокзала докину!

Леня и Юра сели в машину, водитель оказался болтлив, к тому же он, увидев, как его пассажиры выходят из железных ворот с сумками в руках, мигом понял: перед ним бывшие зэки, и посчитал Дубовика с Юрским за своих.

— И че, пацаны, — гудел он, — страшно там, на нарах?

— Жить везде можно, — уклончиво ответил Юра.

— Но лучше не попадаться, — заржал шофер и представился: — Меня ваще Андрюхой кличут, я к приятелю ездил, передачу носил, и жена, и мать его бросили, суки.

— Такое случается, — вздохнул Дубовик.

— Ща вас у платформы высажу и поеду на новую работу оформляться, — продолжал болтать Андрей.

Юра уставился в окно, он настолько ушел в свои мысли, что пропустил момент аварии, просто услышал удар, а затем пол и крыша машины начали меняться местами.

Очнулся Юрий на траве, кто-то заботливо укрыл бывшего зэка байковым одеялом.

— Повезло тебе, парень, — с явной радостью сказал милиционер, подошедший к севшему Юрскому, — врачи сказали — никаких повреждений. Во как случается: и с зоны откинулся, и не помер в ДТП, свечку в церкви поставь. Остальным не так подфартило.

— Леня! — побелел Юра. — Он…

— Ногу сломал, — пояснил мент, — ща в больницу отвезут, а шофер помер!

Юрий вздрогнул, болтливый водитель ему совершенно не понравился, но смерть только что весело трепавшегося парня поразила.

— Да он бы все равно плохо кончил, — продолжил милиционер, явно заметивший, что Юрский переменился в лице, — пил много, у него родители алкоголики были, похулиганить любил, не сегодня-завтра бы срок получил. Знаем мы этого Вяльцева распрекрасно. Встать сможешь?

Юрий кивнул.

— Там ребята ваши вещи собрали, — продолжал милиционер, — по дороге шмотье разнесло, запихали вместе в две сумки, сами потом разберетесь, где чье.

— А Леню куда отвезут? — спросил Юра.

— В больницу, — прозвучало в ответ, — у него сложный перелом, теперь несколько месяцев лежать будет. И ты с ним поезжай, пусть врачи внимательно поглядят, может, у тебя непорядок с головой, вон как башкой треснулся, шишка растет.

На следующий день Юра сказал Дубовику:

— Выздоравливай, я отправлюсь в Москву, попытаюсь устроиться, а потом вернусь за тобой.

— Юрка, — взмолился Дубовик, — не бросай меня!

— Никогда в жизни, — пообещал приятель и пошел разбирать вещи.

Милиционеры запихнули чужие шмотки в сумки, не заботясь об аккуратности. Юра вытаскивал нехитрый скарб и сортировал его. Свои вещи он укладывал в полосатую сумку, а Лешкины в клетчатую, внезапно в руках Юрского оказалось нечто, похожее на пухлый ежедневник. Юра, никогда прежде не видевший ничего подобного ни у себя, ни у Дубовика, раскрыл находку и удивился еще больше. Внутри лежали паспорт на имя Андрея Вяльцева, военный билет, справка с места жительства, аттестат об окончании средней школы, выписка из медицинской карты и заявление, написанное почерком человека, не часто берущего в руки ручку: «Прошу зачислить меня на должность шофера». Внезапно Юре вспомнились последние слова, сказанные Андреем за секунду до аварии:

— Ща вас у платформы высажу и поеду на новую работу оформляться.