Читаем М. Я. Геллер полностью

Имя Ивана в качестве кандидата на польский трон выдвигается рядом православных литовских магнатов, агитирующих за избрание славянского короля (других славян среди кандидатов не было). Правда, слухи об ужасах опричнины не сулили московскому государю поддержки большинства избирателей. Иван понимал, что избрание на польский трон дало бы Москве новые замечательные возможности. Литовскому послу, прибывшему в Москву в начале 1573 г. с извещением о смерти короля и просьбой о сохранении мира, Иван объяснял: «Не только поганство, но ни Рим, ни какое другое королевство не могло бы подняться на нас, если бы земля ваша стала заодно с нами». Но реально Польша его не интересовала. Не только потому, что мысль стать выбранным королем претила его идеям, но и потому, что раздираемая

119 Скрынников Р.Г. Иван Грозный. С. 115.

[236/237]

на части феодалами, своевольными панами Польша прибавляла хлопот. Поэтому Иван выдвинул условия: он готов стать кандидатом в случае признания его власти наследственной (больше никаких выборов!) и согласия на передачу Москве не только Ливонии, но также и Киева.

Иван рекомендовал выбрать на польский трон Максимилиана, сына австрийского императора. Москва тайно договорилась с Веной о ликвидации Речи Посполитой: в случае избрания Максимилиана Польша отходила к Австрии, Литва и Ливония - к России. Идея раздела Польши впервые появилась в дипломатических планах Европы. В Сейме победила французская партия, королем был избран Генрих Валуа, 22-летний младший сын Екатерины Медичи и брат Карла IX, один из организаторов Варфоломеевской ночи. Он оставался на польском троне 118 дней и бежал в Париж, чтобы занять трон Франции, освободившийся после смерти Карла IX. Полякам и литовцам нужно было выбирать снова.

При активной поддержке турецкого султана, желавшего помешать усилению Габсбургов, королем польско-литовско и республики был избран в декабре 1575 г. Стефан Баторий, опытный воин, с 1571 г. государь маленького семиградского княжества. Ему было 42 года, всего на три года меньше, чем Ивану Грозному.

Московский царь использует «бескоролевье» и добивается блестящих побед. Речь Посполитая занята внутренними делами, император не препятствует Ивану, рассчитывая на его поддержку на выборах польского короля; остается Швеция, претендующая на Ливонию. Кампании 1573, 1575, 1576 гг., успешный поход 1577 г. приносят победы, завоеванные города. Иван объявляет: «Ныне вся Лифлянская земля учинилась в нашей воле»120. Он пишет второе послание Андрею Курбскому, в котором гордо рассказывает о своих победах, указывая в конце. «Писан в нашей отчине Ливонской земле, в городе Вольмере…»121. Первое послание Ивану беглый князь Курбский писал в Вольмере, 13 лет спустя царь подчеркивает: я догнал тебя, ты вынужден бежать от меня дальше и дальше.

Успехи Ивана были тем внушительнее, что южная граница продолжала оставаться угрожающей. Отец Ивана, Василий III, начал создание сторожевой службы, охранявшей подступы к Московскому княжеству с юга. Границей был берег реки Оки. После взятия Казани и Астрахани началась усиленная колонизация Поволжья

120 Послания Ивана Грозного, С. 501.

121 Там же С. 388.

[237/238]

и «дикого поля» - территорий, лежавших к югу от среднего течения Оки. Возникла необходимость выдвижения на юг укрепленной линии городов-крепостей. Эти передовые, «украинные» (пограничные) города, соединились между собой укреплениями - валами в открытом поле, засеками в лесу. «Великая московская стена» называлась засечной чертой. Она, естественно, была недостаточной охраной от татарских набегов и дополнялась отрядами войск, каждую весну уходившими на юг для наблюдения за степью. Это требовало все больше средств и воинов.

Тем не менее, татары, цель которых ограничивалась грабежом и захватом пленных, уводимых в рабство, казались из Москвы меньшей опасностью, ибо от них можно было откупиться. Один из крымских ханов объявил русскому посланнику Нагому; татарин любит того, кто ему больше платит. Это означало, что польский король имел немалые возможности использовать склонность татар к дарам в своих целях, но подобные возможности были также у русских. Южная граница вспыхнула зловещим огнем в 1569 г., когда, обнаружив, наконец, московскую опасность, турецкий султан Селим III попытался перейти с Дона на Волгу и овладеть Астраханью. Первое турецко-русское столкновение кончилось для султана неудачей, но противостояние двух государств будет длиться веками. Новосильцев, посол Ивана к султану, выдвинул аргумент, свидетельствовавший о новом положении Руси. «Мой государь, - говорил посол, - не враг мусульманской веры. Слуга его Саин-Булат господствует в Касимове, царевич Кайбула в Юрьеве, Ибак в Сурожске, князья Ногайские в Романове»122. Это было совершенно верно: вассальные татарские князья служили московскому государю с середины XV в., татарская кавалерия активно участвовала в ливонской войне. Это была одна из причин, по которой Иван постоянно отказывался принять участие в антитурецкой коалиции, в которую его приглашали император и папа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное