М. Я. Геллер

Казни «заговорщиков» сопровождались убийством их родственников и слуг. Когда нити «заговора» потянулись в Новгород, Иван Грозный в январе 1570 г. отправился с армией опричников в крупнейший торговый центр страны и расправился с ним, как с завоеванным вражеским городом. Новгород был беспощадно разграблен, сожжен, разрушен, жители убиты или выселены. Разграблен был и Псков, но его жителей царь пощадил, испугавшись, как гласит легенда, угроз юродивого. Новгородцы были обвинены в поддержке Владимира Старицкого и в изменнических сношениях с Литвой. На обратном пути в Москву опричное войско разоряло и грабило все, что попадалось на дороге. В столице ждал очередной процесс, в заговоре были обвинены высшие приказные чины, входившие в думу дьяки, в том числе руководители шести приказов. Был среди них Иван Висковатый, с 1549 г. руководивший московской внешней политикой, которая в это время впервые была выделена в особую Избу - Посольский приказ. С 1561 г. И. Висковатый занимал пост печатника, т.е. казначея. Выходец из низов, он сделал блестящую карьеру благодаря выдающимся способностям и уму. Современники отмечали, что царь

[228/229]

любил старого дипломата, но когда тот выступил против террора и опричнины, он был казнен вместе со 120 другими «заговорщиками».

Террор следовал своей внутренней логике, врагов становилось все больше и больше. После удара по княжеским семьям последовали казни московской нетитулованной знати, затем удар по церкви, разгром Новгорода, истребление верхушки приказной администрации. Каждая казнь тянула за собой новые имена, новые казни. Во второй половине 1570 г. пришла очередь инициаторов опричнины - Алексея Басманова, Афанасия Вяземского и близких им людей. Фаворит Ивана Федор Басманов зарезал отца, чтобы доказать свою любовь к царю и, единственный из руководителей опричнины первого призыва, был пощажен, отправлен в ссылку на Белое озеро, где умер. Место казненных заняли Малюта Скуратов и Василий Грязной - верные рабы, ни в чем не прекословившие царю.

Расправа с высшим слоем русского общества не могла не отразиться на всех других его слоях - переселялись крестьяне, разрушалась торговля, разорялась страна. Уничтожение заподозренного в измене опричного руководства поселяло в уме царя сомнения относительно пользы учреждения, которое было создано в первую очередь для его охраны и которому он перестал доверять. В 1571 г. царь после смерти второй жены Марьи Темрюковны выбрал после традиционных смотрин (в Александрову слободу было свезено около двух тысяч кандидаток) Марфу Собакину. Через две недели после свадьбы она умерла. На этот раз не могло быть сомнений: в опричной столице, Александровой слободе, куда не могли прийти без пропуска земские, отравить жену царя могли только свои. Опричное войско, насчитывавшее к этому времени 6 тысяч человек, неудержимо разлагалось. Безнаказанность, всевластие и возможности грабежа привлекали в опричники, как выражался Курбский, «похлебников и отовсюду злодеев». Генрих Штаден, свидетель и соучастник, рассказывает: «Опричники обшарили всю страну, все города и деревни в земщине, на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами составляли себе наказы, будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у него есть деньги, убить вместе с женой и детьми, а деньги и добро забрать в казну великого князя. Тут начались многочисленные душегубства и убийства в земщине. И описать того невозможно»112.

112 Штаден Г. Указ. соч. С. 95-96.

[229/230]

Доверие царя к опричному двору резко поколебалось после набега крымского хана Девлета весной 1571 г. Командующим всеми полками, как опричными, так и земскими, направленными против крымчаков, был назначен брат второй жены царя опричник князь Михаил Черкасский. В набеге Девлета принял участие отец князя Михаила, возглавляющий ногайских и кабардинских союзников крымского хана. После таинственного убийства князя Михаила московские полки растерялись, Девлет беспрепятственно подошел к Москве, поджег посады, разграбил окрестности и ушел с огромной добычей. Пожар охватил Кремль и соседний Китай-город, выгорела вся опричная территория вместе с дворцом на Неглинной. Это был один из самых страшных пожаров в истории много горевшего города.