М.Е.Р.Ф.И. (СИ)

Несколько капель упали на пол, и круглая «таблетка»-пылесос быстро засосала их, убирая следы. Камера на его крышке внимательно просканировала окрестности, почуяв непривычный биологический мусор. Встроенный сигнал приготовился спасать попавшего в беду человека: сирена внезапно огласила кухню диким воем. Выругавшись, Хейн стукнул кулаком по кнопке отмены, приказав заткнуться. Зажав руку, он быстро прошел в ванную, надеясь, что Луиза не проснулась.

— Свет. Включить. Вода. Включить. Холоднее, черт!

Ледяная струя окрасилась бледно-розовым. Глядя на нее, Хейн непроизвольно облизнулся и прислушался к себе. Его слегка шатало, он чувствовал непривычный, всепожирающий голод. Будто внутри сидело что-то или кто-то и отключал все желания кроме одного: больше крови.

Вернувшись на кухню, Хейн упал на табурет, чуть не промахнувшись. Перед глазами резко потемнело, пальцы задрожали, в горле запершило. Неловко скользнув рукой по столу, он сбросил на пол дневник. Тот раскрылся на последней странице. Хейн опустил глаза. Перед ним красовалась запись «Нужно найти крысу». Что ж, видимо, до утра он не подождет.

Наскоро перебинтовав раны прозрачным бинтом-регенератором, он оделся, плотнее запахнувшись в длинный плащ, и вышел на улицу, временами оглядываясь, будто параноик.

Ночью Паллида Мор слегка оживал: появлялись нетрезвые парочки и компании, в барах приветливо горели окна, а вывески подмигивали прохожим, предлагая приятно провести время. На парня со всех сторон навалились удушающие волны, в которых он отчетливо чувствовал нотки крови. Он слышал ее, чувствовал каждым нервом, каждой клеточкой до чертиков зудящей кожи.

Пробегавшая мелкая девчонка задела его плечом и, обернувшись на бегу, послала в путешествие в Преисподнюю. Проводив ее мрачным взглядом, Хейн быстро облизал губы сухим, как наждачка, языком. Он отчетливо увидел, как догоняет ее, валит на землю, прижимая носом к грязному асфальту. Его когти нарочито-аккуратно проводят по ее щеке и плечам, подбираясь к дрожащему на шее пульсу и одним ударом вонзаются в него. Когти заныли, одобряя план, и парень быстро спрятал руки в карманы, вонзив кончики в ладони. Видение испугало и отрезвило его.

Что если на месте этой незнакомой девчонки однажды окажутся Лу или Лягушонок?..

Громкий вопль отвлек его. Возле прохода к Яме завязалась потасовка: какой-то нетрезвый старик пытался выйти оттуда в Паллида Мор, игнорируя требования контролеров пройти через сканер.

Весь город знал: войти в Яму может кто угодно, а вот выйти оттуда не так-то просто, и дело не только в необходимом досмотре. Яма была пристанищем отбросов: воров, убийц, наркоманов, пьянчуг, бродяг, а также зараженных вампиризмом. Там нашли приют те, кому не нашлось места в обществе. Выпускали их оттуда неохотно: каждый второй был заражен.

— Да я тебя ща в морду плюну, козлина! — взвизгнул пьянчуга, руки которого явно грозились выйти из суставов, так сильно скрутили его контролеры в непроницаемых масках. — Я тут зашел, я тут и выйду, сволочь!

Безучастные контролеры отточенным движением подняли его и отнесли в неприметный металлический фургон, игнорируя крики и ругань. Хейна передернуло: он отчетливо вспомнил об увиденной в похожее местечко женщине. Никто не собирался заходить в Яму, зато на выходе оттуда образовалась очередь из десятков ярко размалеванных девушек и парней. Сзади надавили, и передние ряды полетели вперед, образовывая пробку. Большинство контролеров отошли к проходу, оставив на входе в Яму всего одного.

Как можно менее заметно юркнув через проход, Хейн мышью прошмыгнул за спиной отвлекшегося контролера и свернул в первый же переулок. Сердце сильно стучало, волнение било в виски, ладони стали мокрыми от волнения.

В Яме Хейн был впервые. Покосившиеся дома были низкими и отвратительно старыми. В них не осталось ни одного стекла, большая часть была лишена и дверей. Некоторые проемы заколочены досками или завешаны рваньем, но это были остатки добросовестных хозяев, давным-давно бросивших их. Фонари тускло светили, под каждым из них горел жаркий огонь в высоких ржавых бочках. Возле них стояли закутанные в тряпки тени, грея руки или жаря что-то. Они постоянно кашляли, сморкались, хрипели и сплевывали, непрерывно матерясь. Возле нескольких стояли высохшие дети, сжимая в тонких ручках полупустые чашки.

Асфальт в провалах и ямах покрывали вонючие лужи и что-то липкое, из-за чего при каждом шаге резиновая подошва кед хлюпала и скользила. Не разглядев в темноте яму, Хейн угодил в нее пяткой и чертыхнулся, прыгая на одной ноге. Несколько бродяг тут же повернули в его сторону головы, и тот поспешно затих, не решаясь привлекать излишнее внимание. Крысиный писк отчетливо звучал в его ушах. Он вел вглубь узкого переулка, идущего между стеной высокого дома с наглухо замурованными окнами и стеной.