Лжедмитрий

Слухи о возможном и скором подходе с севера огромного войска становились настолько упорными, что начали отвлекать внимание царевича от новгород-северской крепости. К тому же в лагере крепло убеждение: стоит ли здесь томить себе головы всякими приставными лестницами, корзинами для земли, порохом да ядрами, когда всё можно будет решить в битве с армией Бориса Годунова? Да и произойдёт ли ещё эта битва? Не перебегут ли высланные злодеем войска без боя на сторону своего законного государя? Такой исход казался вполне возможным.

Многие в лагере, в казацких куренях, в землянках пришлого люда, да и в шатре у царевича твердили, что князь Мстиславский потому медлит в Брянске, что он не уверен, не двинется ли его войско прямо под руку царевича Димитрия Ивановича.

А коли так, то не лучше ли царевичу опередить князя Мстиславского? Не лучше ли выйти навстречу непокорному войску, чувствуя свою правоту и надеясь на Божию поддержку?

— Оставить за спиною крепость? — сомневался пан Мнишек. — Гм, гм. Это будет рискованно.

Достаточного опыта в военном деле у пана гетмана не имелось. В шкуре полководца, откровенно говоря, ему не приходилось ещё бывать, если не считать победы над татарами под Каменцом. Да и то, он сам прекрасно чувствовал, тамошняя победа была подарком, приготовленным князем Константином Вишневецким. Теперь же... Пан Мнишек сетовал, что в молодости Господь не поводил его в достаточной степени стезями войны...

— А вдруг и князь Мстиславский не выйдет в поле, а тоже засядет в какой-нибудь крепости? — выдвинул предположение полковник Дворжицкий. — Тогда, Панове, обретаться нам между двух крепостей? Это противоречит всем положениям военной стратегии!

Конечно, подобное предположение можно было легко при желании опровергнуть. С огромным войском по крепостям не садят. С любым войском нелегко засесть в крепости. Оборона требует богатых запасов продовольствия, пороха и оружия.

Однако на этот изъян в высказываниях полковника Дворжицкого никто не обратил внимания. Мысли о ещё какой-нибудь крепости были всем ненавистны. Все твердили, что нужен бой в открытом поле. Хотелось поскорее встретиться с неприятелем лицом к лицу, грудь в грудь. Показать свою удаль безо всяких уловок и хитростей. Помериться силою безо всяких убийств из-за укрытий. Сражаться честно, по старинным обычаям — то ли в пешем, то ли в конном строю.

Пан Мнишек всё же не упустил возможности показать себя самым предусмотрительным, самым умным и опытным военачальником, как и положено гетману.

— Государь! — сказал он царевичу. — Я полагаю, нам необходимо срочно разведать, где же находится сейчас войско князя Мстиславского. Следует выслать вперёд сильный отряд под началом опытного воина.

Андрею показалось, будто гетман при этих словах едва заметно скосил глаза в его сторону.

Андрей с готовностью обратился к царевичу:

— Государь! Пошлите меня!

В шатре одобрительно загудели.

Полковник Двор жидкий воскликнул:

— Похвально!

Лучшего придумать не мог никто. Во-первых, Андрей Валигура действительно способен совершить всё, что понадобится. Во-вторых, не надо больше рассуждать, кого посылать на это не совсем понятное задание.

Царевич согласился сразу:

— Хорошо!

Сначала Андрей здорово тревожился. Но отступать было некуда и некогда. Он сам вызвался.

Такого сильного военного отряда, признаться, у него под рукою не было ещё никогда в жизни. Он вёл сейчас две тысячи казаков! Одной половиной войска, тысячью дончиков, руководил атаман Корела. Ему казаки подчинялись беспрекословно. Они его боялись и любили так, что готовы были броситься за ним в огонь и в воду. Второй половиной, тысячью запорожцев, начальствовал Яремака. Яремаку казаки знали мало, но верили его молодости и его удали, о которой были наслышаны. Приданную роту польских гусар вёл ротмистр Станислав Борша, которого высоко ценил гетман Мнишек.

— Очень надёжные воины, — напутствовал на прощание пан гетман. — Береги их, Андрей. Ты не раз видел их в деле. Вспомни хотя бы Каменец.

Андрей чувствовал поддержку своих военачальников. Уже через несколько вёрст после оставшегося позади Новгорода-Северского тревога в его душе растаяла.

— Если случится возможность побить неприятеля, — спросил Яремака, — так разрешишь его побить?

Андрей улыбнулся:

— Не хвались раньше времени!

Шли на рысях вдоль заснеженной Десны. Всё дальше и дальше на север. Всё лесом и лесом. Но дороги были пробиты, местами даже хорошо уезжены. И севрюков встречалось довольно много. В селениях курились жирные дымы.

На реке под названием Судость, впадающей в Десну, уже в синих сумерках атаману Кореле, который шёл впереди, попалась навстречу небольшая лесная ватага. Люди направлялись в сторону новгород-северской крепости. Главарь ватаги, коренастый бородач с хищными звериными глазами, поведал сначала Кореле, а потом и Андрею с Яремакой, что за рекою Судостью уже попадаются татарские конники.