Лжедмитрий. Новая заря

– Я – законный Рюрикович. И то, что я с тобой говорю – только лишь дань уважения Дмитрию. Так-то о чем беседы вести? Баба есть баба. Да еще ведьма, как сказывают. Радуйся, что уважение проявляем.

Марина внимательно, пристально посмотрела в глаза Василию Шуйскому, а потом, криво улыбнувшись, произнесла:

– Илья Семенович, арестуйте этого изменника.

– Есть, арестовать изменника, – козырнул командир преторианцев.

По цепочке пробежала серия команд. И десяток бойцов выступило из палат с клинками наголо, направившись к Шуйскому. А преторианцы, стоявшие на балконе, выступили вперед и заслонили собой Императрицу. А то – мало ли?

– Ты что творишь?! Тварь! – Заорал он.

– Тебя бы убить на месте следовало, – фыркнула она, – но как муж вернется – сам решит. Не хочу лишать его этого удовольствия.

- Какой муж?! Его убили!!! Убили!!!

– Ты выставил подложных видаков, не ведающих о легионе ничего. Я специально по быту их расспрашивала. Не могли они семь дней воевать вместе и не знать привычных в легионе вещей, которых не скрывают. На что ты надеешься? Ты думаешь, что приняв корону, станешь неприкосновенным для Дмитрия? Он же тебя растерзает!

– Дура! – Выкрикнул Шуйский, прячась за людей и пятясь в глубину толпы. – Легион свой в боях с Гераем сточит или положит весь. А кроме тех псов кто за ним пойдет? Бояре, помещики да стрельцы? Ха! Ха! Ха! Нет! Они его уже на суку висящим грезят! Если выживет – все равно долго не протянет! Или ты думаешь, что быдло нечесаное его отстоит? Или купчишки вшивые? Да что они могут?!

– Убить, – тихо, но холодно и твердо произнесла Марина.

Командир преторианцев кивнул, подтверждая приказ. И по толпе незамедлительно начали стрелять из штуцеров, метя в Шуйского. Но безуспешно. Тому везло. Гибли люди, прикрывавшие его. А сам он ловко выходил из зоны поражения, избегая, казалось бы, неминуемой смерти.

Из дверей царских палат выбежали еще преторианцы со штуцерами. Ударили залпом. Многие из тех, что стояли во фронт – упали. Однако большая толпа была. Сразу не перебьешь. Да и тупо стоять, ожидая заклания эти люди не стали. Развернулись и припустили к воротам. Их, конечно, постарались закрыть. Однако не вышло. Сметя постовых, они прорвались наружу, унося живого и вполне здорового Шуйского.

Глава 5

25 января 1608 года, Москва

Москва встала на дыбы.

Старый интриган заявил, что «эта ведьма совсем с ума сошла»! И народ его поддержал. Москвичам Марина не нравилась. Тут и внешность, и слухи, которые продолжали бродить с 1605 года. Дескать, приворожила. Ибо в понимании простых обывателей эта полячка не была привлекательна от слова совсем. Ведьма – ведьмой. Да, набожная. Но все равно ведьма. Иначе как на нее вообще Император посмотрел? А уж про любовь и речи не шло. Народ недоумевал и в основном склонялся к очевидному для них варианту – любовный приворот, говоря, что польская ведьма околдовала их Императора и никак иначе. Хотя все больше шепотом о том болтая. Все-таки венчанная Императрица.

Сейчас же, после правильной подачи события, что произошло в кремле, народ уже перестал чего-либо бояться и откровенно называл ее ведьмой, дорвавшейся до власти. Шуйский же не говорил толпе то, что кричал Императрице. Отнюдь. Он знал, кому и что говорить. Там-то он откровенно провоцировал. А здесь – вызывал сочувствие и сострадание. Дескать, проклятая ведьма едва живота не лишила… за дело чуть не погиб!

На один из таких стихийных митингов и пришел Патриарх.

– Люди! – Кричит он. – Что вы творите?! Этот изменник же грозил Императора нашего лютой смерти предать, коли войну переживет!

– Навет! Наглый навет! – Орал куда более горластый Шуйский.

А его люди устремились к Патриарху. Василий не Иван, у него не забалуешь.

Крики. Возня. Драка.

Люди князя, обнажив клинки, врубились в охрану Иова, не давая той ни единого шанса. Они просто не были готовы к такому повороту событий.

– Скачи под Серпухов, – произнес Иов огнивцу, стоящему подле. – Разыщи Императора. Расскажи все без утайки. Скачи. И вы скачите. Помогите ему. Вперед! Вперед!

Они попытались прорваться.

Скоротечный бой.

Выстрелы.

Из толпы выскочило только пятеро. За ними погоня. Из города вылетело уже только трое. А там дальше и того меньше. Впрочем, один до Серпухова добрался. Но Патриарх этого не знал. Его скрутили и посадили в подвал.

Разгоряченная же кровью толпа двинулась на кремль – требовать суда над ведьмой, что волшбой своей против Государя и шведов, и крымчаков настроила. Что людей русских сгубить пытается, сил не жалея. Что кровь младенцев пьет… и так далее. Мистический бред лился сплошным потоком. Василий Шуйский не стеснялся и слов не выбирал. Главное, чтобы звучало гадко. Местами даже проскакивали речи о том, что и холода великие, что не далее четырех лет как закончились – она наслала. Ибо отрадно для ее черного сердца – мерзости делать честному православному люду.

Глава 6

26 января 1608 года, Москва