Лжедмитрий I

Раздачи жалованья начались еще летом 1605 года в Переяславле-Рязанском и Смоленске и объяснялись «царским венцом» (венчанием). Об этом первоначальном стремлении царя Дмитрия щедро наградить служилых людей напоминал царю Ян Бучинский, когда защищал его интересы в Речи Посполитой: «Да и так уже ваша царская милость роздал, как сел на царство, пол осма милеона (то есть 750 тысяч рублей. — В. К.), а милеон один по руски тысеча тысечей рублев… А опять служивым, которой имел 10 рублев жалованья, и тому велел дати 20 рублев; а кто тысечю, тому две дано» ⁵⁹.

О внимании царя Дмитрия к уездному дворянству свидетельствует вызов в Москву представителей «городов» в начале 1606 года: они должны были подавать челобитные «о поместном верстании и о денежном окладе». Возможно, что за этим стоит не просто стремление удовлетворить насущные нужды дворян, но и нечто большее. Такие выборные люди могли потом принять участие в заседании Земского собора, решение которого могло потребоваться ввиду планов ведения чуть ли не трехлетней военной кампании против турок и крымцев.

От времени правления царя Дмитрия сохранилось всего два законодательных акта, и оба они касаются вопросов о крестьянах и холопах, более всего интересовавших мелких землевладельцев. 7 января 1606 года был составлен приговор Боярской думы, запретивший оформлять служилую кабалу одновременно на двух владельцев. Суть и обстоятельства появления этого приговора представлялись «загадочными» для специально изучавшего историю холопства В. М. Панеяха ⁶⁰. Возможно, что ключ к разгадке лежит в том, что постановление коснулось только одной, непривилегированной, части холоповладельцев, упомянутой в преамбуле: «…которые дети боярские, и приказные люди, и гости, и торговые всякие люди учнут имати на людей кабалы…» Тем самым был поставлен заслон служилой мелкоте и торговым людям, пытавшимся вопреки смыслу постановлений о холопах, принятых еще при царе Федоре Ивановиче в 1597 году, закрепить за собой слуг в наследственное владение. Им было сложнее оформить не одну, а сразу несколько отдельных служилых кабал: на отца и сына, на братьев, на дядю и племянника. Во время голода многие холопы были отпущены без выдачи всяких отпускных, и бояре явно стремились закрепить новый порядок. Поддерживал их в этом и сам царь.

Другой известный указ царя и великого князя Дмитрия Ивановича о беглых крестьянах от 1 февраля 1606 года запрещал выдавать обратно беглых крестьян, ушедших от своих владельцев в «голодные лета». Аргументация приводилась жестокая, но справедливая: «А про которого крестьянина скажут, что он в те голодные лета от помещика или от вотчинника збрел от бедности, что было ему прокормитися не мочно, и тому крестьянину жити за тем, хто его голодное время перекормил, а исцу отказывати: не умел он крестьянина своего прокормите в голодные лета, а ныне его не пытай».

Оставляли у своих новых владельцев и тех крестьян, которые от бедности «били челом в холопи». Считалось, что это могло случиться только в крайнем случае: «а не от самые бы нужи в холопи он не пошел». (Напомним, кстати, что в биографии Григория Отрепьева был эпизод с холопской службой на романовском дворе.) В остальном царь Дмитрий Иванович подтверждал пятилетний срок сыска беглых, после которого не принимались никакие иски об их выдаче: «А на беглых крестьян по старому приговору дале пяти лет суда не давати» ⁶¹.

Царь стремился к тому, чтобы его войско не только было обеспечено всем необходимым, но и училось воевать. Это было совсем необычно для московских порядков. Особенно смущал москвичей выстроенный на льду Москвы-реки «гуляй-город». Его описание дал Исаак Масса: «Крепость, двигавшаяся на колесах с многими маленькими полевыми пушками внутри и разного рода огнестрельными припасами, чтобы употребить против татар и тем устрашить как их самих, так и их лошадей». Царь Дмитрий приказал штурмовать отряду польских всадников хитроумное сооружение, выставленное под окнами его нового дворца в Кремле. Однако прежде татарской конницы это сооружение перепугало всех жителей столицы, ставших называть его «исчадием ада»: «На дверях были изображены слоны, а окна подобны тому, как изображают врата ада, и они должны были извергать пламя, а внизу были окошки, подобные головам чертей, где были поставлены маленькие пушки».