Lvl 3: Двойник. Part 1

На подоконнике стоял патефон и пел. Блондиночка подпевала:

— Сон, от которого мы не очнёмся, нас согревает фальшивое солнце…

Тьфу ты!

Я опустился с цыпочек обратно на полную стопу и выразительно покрутил пальцем у виска. Забор принял информацию к сведению.

Пока шёл через квартал, я услышал эту песню ещё три раза из разных домов. «Фальшивое солнце». Нет, люди положительно не шарят, чего им следует слушать. Нужен кто-то, чтобы объяснять. Нужен… Нужен критик, да. Музыкальный критик. Кого я могу сделать музыкальным критиком? Коляна, что ли? Ну а чё, пусть туда свою кипучую энергию направляет. Кроет х**ми всех, кто не «Благодарные мертвецы».

— А ведь это мысль, — сказал я, остановив на скаку коня, везущего хворосту воз. — Х*ли мы тут как в тундре сидим, ни тебе газеты, ни тебе х*я? Надо развивать инфраструктуру, если, конечно, я правильно понимаю значение этого слова.

— Прошу прощения, господин, — сказал неписаный водитель кобылы, — вас не затруднит пропустить меня?

— Да не вопрос, братуха, — подвинулся я. — Считай, что ты родился пропущенным.

— Благодарю вас, господин.

Мужик тряхнул вожжами, и коняга пошлёпала дальше, повлекла за собой сани. Я проводил из взглядом.

Не… Вряд ли будут реальных зверей оцифровывать. Это ж звери. Это ж какой шум поднимется. Зверюшки ведь согласия не давали, это нарушение прав животных, это ай-яй-яй и ой-ёй-ёй. Это с людьми можно любую х**ню делать, а зверюшку трогать не моги.

Если вдуматься — не маразм ли? Какая-нибудь белка прогрызёт себе дупло в дубе — и п**дец, этот дуб сразу — национальное достояние. Златую цепь повесим, охрану поставим, кто на эту белку косо посмотрит — расстрел на месте. Природный заповедник, х*ё-моё…

А человек? Попробуй сделай себе дупло, давай, сруби в лесу пару деревьев, построй хижину! Да отъ**ут же. Сперва в тюрьме сгниёшь, потом штрафы выплачивать за**ёшься.

Тигр захотел жрать — сожрал антилопу, и все в трусы кончают от умиления. Ах, какой он молодец, ах, природа! А ты — поди, сожри антилопу? Да тебя от**бут немедленно, в тюрьме сгниёшь, потом штрафы выплачивать за**ёшься.

Интересно, если на нашу планету смотреть из космоса, виден транспарант: «Спасите, я населена долбо**ами!»?

В общем, мне в жизни, считаю, повезло. Я большую часть этого идиотизма про**ал, бухая и торча, а когда лимиты закончились — я и помер. Зато теперь вот в идиотизме по уши, уже даже привыкать начал. Как там в пословице… С волками жить — волчиц е**ть.

— Ромыч! — рявкнул я уже от калитки и распахнул её ногой. — Какого х*я не пришёл в пять утра с докладом?!

В переговорах главное ведь — что? Главное — сразу же деморализовать противника, чтобы он вообще ни**я не понимал, что происходит. А пока он в растерянности — херачь его стальными аргументами, пока не обсерется.

Рома оказался во дворе, очень удачно. У них с Вивьен была романтическая веранда, где они и сидели за столиком, завтракая на утренней прохладе зарождающейся весны. Рома застыл, не донеся до рта бутерброд, а Вивьен застыла, наливая ему чаю. Оба уставились на меня.

— Чё, бля? — переспросил Рома.

— Война войной, а доклад — по расписанию, — отрезал я, подошёл к столу и окинул его взглядом. — Что жрём? Невкусно. Но ладно, не буду оскорблять отказом. Где моя кружка?

Рома отложил бутер и начал краснеть от сдерживаемой ярости. Впрочем, сдерживал он её недолго.

— Слышь, ты попутал ваще или чё? Это мой дом, х*ли ты сюда припёрся, как так и надо? Тя на штраф подписать, или чё, ай, бля-а-а-а!

Рома взвыл и подскочил. Вивьен, увлёкшаяся нашей беседой, так и стояла с чайничком. Перелила, и горячий дымящийся чай потёк Ромычу на яйца.

— Вот так вселенная наказывает каждого, кто на меня п**дит, — сообщил я и подвинул к себе Ромину чашку. — Ты, Ромыч, чё, обиделся, что ли? Ты, Ромыч, не обижайся!

— Нахер пошёл! — Рома указывал мне на калитку, а Вивьен тем временем стояла перед ним на коленях, видимо, пытаясь как-то нейтрализовать последствия своих действий.

Пыталась очень интенсивно и рьяно. Рома очень хотел выгнать меня непреклонно, но не мог не среагировать на действия Вивьен. Дёрнулся, опустил голову и прикрыл мотню руками.

— Вив, ты чё?

— Дай, поцелую, где болит, родной…

— Слышь, да хорош, ну чё ты!

Эх, милые бранятся… Ну а я пока бутер сожру под чаёк. Бутер — ничё такой, с рыбкой красненькой. Чаёк — не мой любимый напиток, но на холодке — то, что доктор прописал. Да и вообще, пора бы уже оставить в прошлом привычку начинать бухать с утра. Хочется хоть пару песенок попробовать трезвым записать. Если уж в реале не получилось, так хоть тут-то должно.

— …не прав.

Я моргнул и вышел из задумчивости, уставился на эту сладкую парочку.

Рома стоял в охерении, а Вивьен своим нежным голоском продолжала копать ему могилу:

— Мёрдок — фронтмен группы. Быть в центре внимания — его работа. Так всегда будет, Рома, с этим нужно просто смириться. Я понимаю, тебе тяжело, ты ещё молод, и…

— Да пошла ты на**й! — заорал Рома. — Ты чё, на его стороне, что ли?!

— В том, что касается музыки — да. Я хочу продолжать играть в группе. Но надеюсь, это никак не повлияет на наши…