Лузер

– Да я же как лучше хотел. Ну куда ему идти? Сгинет почем зря, а у нас каждый человек на счету. Был бы хоть с опытом, а так…

– Рано хоронишь, – говорю.

– Петро. – Геннадий ухмыляется. – Я и сам бы так подумал, если б не видел, как он в одну каску мутанта уработал, а потом еще с десяток бродячих трупов положил этой вот хреновиной, – тычет пальцем в мое изделие.

– Какого мутанта? – Полкан явно растерялся.

– Такого. Которых ты тут наплодил, Петя. – Евгения уперла руки в бока. – Вот скажи мне, Петруша, как давно к вам живые больше не идут?

– А что?

– Петр! Ну не юли ты, как школьник. Хрень вы тут наделали. – Геннадий подошел к машине и, порывшись немного, достал старый армейский котелок. Подал мне. – Владей, Серега. Там в нем много всего полезного, в том числе и хороший набор для чистки оружия. Ну, сам разберешься. И вот это. – Он протягивает во второй руке ножны с охотничьим ножом. Именно охотничьим. Потому что ничего в нем не было вычурного и хищного. Клинок длиной чуть больше десяти сантиметров, без каких-либо изысков, простая и одновременно удобная рукоять. Голый функционал. Рабочий нож. – А тебе, Петр, так скажу. Своей стрельбой вы собрали тут такую орду, что без полномасштабной зачистки и не разобраться теперь. На звуки выстрелов сюда мертвяки тянутся. Ваших выстрелов, заметьте. А за мертвяками, послушав ваше объявление по радио, живые идут, которых первые употребляют в пищу.

– Мясо живых на них действует как мутаген. – Это Виталий подключился. – Они начинают быстро меняться, и чем больше жрут, тем сильнее, быстрее и хитрее становятся. А у вас тут им прям шведский стол.

Полковник чешет затылок.

– Мы не знали.

– Теперь знаешь, Петро. Дай Сереге то, что просит. По-хорошему прошу.

– Да было б чего жалеть! Аганесян!

– Я.

– Сыпься сюда.

Через несколько секунд давешняя улыбчивая физиономия появляется в проезде.

– Тащ полковник!

– Снимай лифчик и вот ему отдай. И автомат тоже. Тот молча подает мне требуемое. Автомат вроде обычный. Семьдесят четвертый АКС, но его сложно узнать, тюнингован сильно. Под стволом фонарь, на газовой трубке установлен коллиматорный прицел. Дульный тормоз-компенсатор, вообще какой-то футуристичный, приклад складной, но не та стандартная рамка, а пластиковый, как у американцев. Магазины спаренные, какими-то специальными пластиковыми клипсами скреплены. Никогда таких не видел. В кино обычно показывают, как бойцы синей изолентой их попарно скручивают. Век живи, век учись.

– Спасибо, старлей, но «бластер» твой мне без надобности. Стрелок я хреновый, а в упор и «ксюхи» за глаза.

– Ну, сам смотри. Ты главное дочь спаси. Красивая, поди?

Киваю. А сам ведь даже не видел ее давно. Но какой отец скажет, что у него дочь не красивая? Собственная дочь всегда красивее всех. По-другому и быть не может.

– Ты погоди, я сейчас. – Старлей срывается с места и подбегает к БТРу. – Эй, в танке! А ну выгляни в окошко.

Сверху открывается люк.

– Чего тебе?

– Подкинь с десяток пачек патронов.

Выглянувший из люка капитан вопросительно смотрит на полковника. Тот кивает, а Аганесян сует приятно тяжелые пачки мне.

– На. Мало ли. Лишними тебе точно не будут, раз стрелок не очень.

– Что за маркировка? – спрашиваю, разглядывая черную полоску на упаковках. Одна из них чуть надорвана и на кончиках пуль, что видно через прореху, тоже черная краска.

– Бронебойные это, – поясняет Геннадий. – Ты вот что, Петро. – Он указывает на машину. – Кликни людей, пусть помогут тачку разгрузить, а я Серегу отвезу, куда скажет.

Простились быстро. Пожал руку Витале. Кивнул Зинаиде Павловне и остальным. Уже в машине Геннадий сказал:

– Ты на Петруху зла не держи. Он мужик хороший и правильный. Я его сто лет знаю. Не раз спину друг другу прикрывали и последнюю краюху хлеба ломали. Это он так своеобразно заботился. Пытался задержать. Плохого не хотел. Поверь.

– Да забыл уже.

– Ну и молодец. А ты вот что. Давай договоримся так. Сходишь за дочерью и назад вернешься. Нам всем теперь лучше вместе держаться. Потом меня найдешь. Должник я твой. А долги я привык отдавать. Ты извини, сейчас мне нечем отблагодарить за то, что семью мою выручил. Можно б было, конечно, Петруху тряхнуть. У этого куркуля все что хочешь найти можно, да тебя поднатаскать не мешало бы. Но ты ведь ждать не будешь?

– Нет.

– Понимаю. Я бы тоже не смог ждать. Потому и говорю. Вернись обязательно!!! По рукам?

– Добро. Постараюсь вернуться.

– Ты не постарайся, а вернись. Подозреваю, что вот эту приблуду на автомат и кишкорез сам делал. Верно? Ты кто по образованию?

– Механик торгового флота. Вторым был… когда-то.

– Вот! Такие люди, как ты, нам сейчас во как нужны. – Стучит ребром ладони по горлу. – Почти уверен, что среди выживших, по закону подлости, умеющих работать руками будет меньше всего. С них толку… сам понимаешь, одна говорильня. Хорошо если хоть половина из них армию прошла. Сейчас ведь это не модно уже. Ты сам-то служил?

– Стройбат. Оператор БСЛ. Рядовой.

Геннадий ржет.