Лунный зверь

Позже Пендрейк лежал, прислушиваясь к ее ровному дыханию, и размышлял над тем, что только что узнал о себе. Совсем немного, и он ощущал себя совершенно незащищенным и уязвимым: этим людям, которые тайно пытались колонизировать другие планеты, несомненно известно его постоянное место жительства — здесь, в Кресцентвилле. Доказательство тому: они переправили Элеонору на Землю и возвратили ее домой.

Они знали… но отнюдь не он!

Прежде чем он наконец перевернулся на бок и уснул, Пендрейк принял решение. Ситуацию нельзя было оставить в таком подвешенном состоянии.

Он должен был узнать правду.

Глава 12

Пройдя под аркой бара, Пендрейк оказался на Пятидесятой улице… И остановился как вкопанный.

Напротив него находились две аэрогельные башни, именно там, где, как сказала Элеонора, они и должны были быть. У него даже возникло убеждение, что он это место знает, словно какое-то воспоминание шевельнулось в нем. Но он отбросил его как фантазию. Он решил, что ему известно о себе лишь то, что ему было сообщено, и ничего больше.

Тем не менее через несколько секунд он понял, что что-то тут не так. Потом он увидел, чего именно недостает — огромной вывески «Поселенческий проект Сайруса Лэмбтона», которая, по словам Элеоноры, висела между башнями.

Нахмурив брови, Пендрейк перешел улицу и заглянул в окно. Но плакат поменьше, ранее украшавший интерьер приемной, где были даны немногочисленные, но подробные инструкции возможным эмигрантам, тоже исчез.

За оконным стеклом в глубине комнаты за столом сидела женщина спиной к окну, и Пендрейк, сам не зная почему, предположил, что это Мона Грейсон, дочь изобретателя двигателя.

Пендрейк толкнул дверь и вошел. Он появился здесь сегодня, чтобы поговорить с доктором Грейсоном, и, возможно, ему это удастся.

— Фам што-нибуть нушно?

Отчетливый немецкий акцент ударил как пощечина. Пендрейк остановился, потом медленно подошел к столу, где остановился и пристально посмотрел на женщину.

У нее было полное лицо, темные волосы и глаза, и через секунду сама огромность ее фигуры, простота ее гортанного исковерканного английского успокаивающе подействовали на его натянутые нервы.

Он заставил себя выкинуть из головы критические мысли. В конце концов, многим ученым и их семьям приходится бежать из родной страны. Он спросил:

— Доктор Грейсон принимает?

— Как мне фаш нашвать?

Пендрейка передернуло.

— Пендрейк, — выдавил он из себя. — Джим Пендрейк.

— Откуда фы?

Пендрейк сделал нетерпеливый жест в сторону закрытой двери, которая вела во вторую башню.

— Он там?

— Я сообщу фаше имя, если фы скашите мне сначала, откуда фы. Мистер Бердман объяснит фам все.

Пендрейк напрягся. Здесь было что-то не так; что именно, пока было неясно. И эта жалкая пародия на девушку-секретаря из информационной службы ничем тут не могла помочь. По какой-то причине Грейсон и остальные отказались использовать эти башни как центр межпланетной деятельности, и теперь в этом здании верховодила группа немцев. Он посмотрел на женщину, приняв внезапное решение.

— Не стоит никому звонить. Кажется, я ошибся. Я…

Он замолчал, закрыл глаза, потом снова открыл их.

Револьвер с перламутровой ручкой по-прежнему смотрел на него поверх стола.

— Если фы сделаете хоть одно дфишение, — сказала она, — я пристрелю фаш иж этого бешшумного пистолета.

Откуда-то появился коренастый мужчина с песочными волосами и веснушками. Он быстро обежал глазами Пендрейка, потом тихо произнес на великолепном беглом английском:

— Отличная работа, Лена. Я уже начал думать, что нам удалось собрать все нити, а тут вот появляется еще одна. Мы запихнем его в скафандр и отправим грузовиком на площадку «А». Самолет будет там через полчаса. Мы сможем допросить его позже. Наверное, у него есть жена и какие-то друзья.

Целый час длилась ужасная раздражающая поездка. Со скафандра, внутри которого находился Пендрейк, сняли цепи. Когда он встал, пошатываясь, на ноги, то увидел дом и другие здания, между которыми стоял небольшой самолет, внешне напоминавший реактивный истребитель.

Один из сопровождающих махнул ему пистолетом.

— Полезай туда.

В самолете находилось трое мужчин. Они были в точно таких же металлопластиковых скафандрах, что и Пендрейк, но никто ничего не произносил, когда Пендрейка затолкнули внутрь.

Один из них указал на сиденье, потом мужчина в кресле пилота потянул за рычаг, и машина тронулась с места — вперед… и вверх. Полное отсутствие звука, сопровождающее такой невероятной мощи взлет, подтвердило предположения Пендрейка. Элеонора описывала это явление. Итак, здесь использовался двигатель Грейсона.

Небо поразительно быстро потемнело. Солнце потеряло свои круглые очертания и превратилось в нечто ослепительно горящее во Вселенной ночи.

Позади самолета Земля начала приобретать сферические очертания, а впереди вырастала мерцающая Луна.

Рядом с обычными лампочками на телефоне зажегся матовый огонек. Бердман поднял телефонную трубку, ощущая пустоту внутри, что всегда происходило, когда звонили оттуда.

— Бердман слушает, ваше превосходительство.

Ледяной голос на противоположном конце произнес: