Лунные тени разума

Рассыпанные бусины желтых и ярко-красных ягод, и мелкие голубоватые грибы на тонких ножках, и нечто похожее на мокрую паутину, свисающую с ветвей деревьев, попадалось ему на пути. Он спешил деловитой рысцой вдоль черной пасти оврага к рыжим брызгам восходящего солнца — туда, где цветут нимфеи. В этом году они зацвели необычно рано, и Харма чуть было не пропустил это событие. А пропустить первое цветение прекрасных нимфей было бы очень некстати, потому что нимфея для оборотней, как известно, одно из лучших средств от ревматизма.

Сегодня Харма был в хорошем настроении, если бы ещё не та новость, которая пришла… и от которой, кроме хлопот ничего ждать не приходилось. Ну, в прочем хлопоты там небольшие… Было бы из-за чего переживать!

Харма прибавил шаг.

Ну, вот и на месте…

Оборотень остановился на берегу, втягивая мокрым носом воздух.

Перед ним было дрожащее темное зеркало небольшого озера с белыми чашами цветов.

— Да, я вовремя, — сказал он сам себе.

Послышался негромкий всплеск.

— Я уж думала, что ты не придешь, — сказал с усмешкой кто-то, выбираясь из воды на берег.

Харма прилег на землю, приветствуя свою старую знакомую. Это была огромная матёрая ондатра, которая забавно шепелявила из-за своих больших резцов.

— Я не мог это пропустить, Люция, — ответил Харма, приветствуя ондатру. — Ты же знаешь, с каким нетерпением я жду нашей встречи.

Люция звонко и кокетливо рассмеялась.

— Ой, скажешь! — она распустила веером усы и прищурила маленькие черные глаза. — Я знаю, зачем ты пришел. Я присмотрела с дюжину самых сочных цветов для тебя. Они там, в самом центре озера.

Довольный Харма посеменил передними лапами. Потом, собрав всю вежливость, на которую только был способен, сказал:

— Я буду тебе очень благодарен!

Конечно же, ему не придется мокнуть и ещё, чего доброго, нырять за этими цветами. Зачем самому делать то, что может сделать за тебя друг?

Люция скользнула обратно в воду и поплыла через ковер кувшинок— нимфей, выбирая самые лучшие на её взгляд. Она придирчиво осматривала каждый цветок, перед тем как нырнуть и отгрызть под водой стебель.

Вскоре она вышла на берег с приличным букетом в зубах.

— Я кое-что приготовила для тебя, — сказала деловито Люция, выкладывая осторожно цветы на землю. — Погоди секундочку.

Она вернулась с большой плетеной корзиной для цветов.

— Вот! Переложим их сюда, чтобы не повредить по дороге.

— Свет моих очей, какая же ты предусмотрительная! — излил комплимент Харма, махая хвостом. — Как вообще дела твои, дорогая? Как семья? Живы-здоровы ли?

— Все хорошо, все живы-здоровы, — Люция суетилась с корзиной, ловко укладывая нимфеи. — Как ты, Харма? Надеюсь, Большой Лис приходил сегодня не по твою душу?

Харма сделал грустную морду.

— Да, по мою.

— Одно беспокойство тебе с этими ходоками, — сочувственно сказала ондатра.

— Ну, я не жалуюсь, — честно сказал Харма. — Ходоков, как ты говоришь, не так и часто заносит… Зато для меня полный покой и безопасность.

— Безопасность в пределах оговоренной территории, — перебила его Люция. — Разве не так?

— Ну… так, — согласился Харма. — Но мне хотя бы не приходится прятаться всю жизнь… Я не хочу с тобой спорить, Люция, но в чем бы я мог выиграть, не согласившись сотрудничать?

Люция только покачала головой. Она, вдруг стала задумчивой и серьезной.

— Знаешь, каждый раз, когда Большой Лис разводит свой огонь, мне так тревожно на душе…

— Те, что пришли вчера, вполне безобидны, хоть и похожи на людей… Я оставил их отдохнуть. До полудня я должен провести их через болото Васады, к людям.

— Оставил бы ты на этом болоте, — предложила Люция почесываясь.

Харма засмеялся лаем и потоптался на месте, показывая, что ему пора идти.

— Ну, рада была повидаться, — ондатра пощекотала его своими усами на прощание. — Будь здоров!

— Угу! — ответил ей Харма с корзиной в зубах и поспешил обратно домой.

А впереди снова Дремотный лес, бежать по которому было просто невозможно. Накатывала усталость, и Харма изо всех сил боролся с тем, чтобы не прилечь отдохнуть. Он знал, что усталость — это просто наваждение, морок. И стоит лишь только на минуточку прилечь, сразу же уснешь. И сколько ты проспишь, никому не известно. Потому как время в этом лесу идет каким-то своим чередом, а может быть вообще никуда оно не идет, а стоит, себе, стоит и никуда не торопится…

Дремотный туман рассеивался. Голова становилась яснее, а шаги увереннее. Природа вокруг стала такой, какой и должна быть в середине октября. Птицы щебетали, листья падали, солнце грело.

Харма приближался к своему дому.

Глава 6

Марта лежала на очень старой и очень чистой простыне на невероятно скрипучей кровати. Кто-то открыл ставни и выпустил в комнату солнце. Марта зажмурилась и отвернулась. Рядом на кровать уселся Файдер.

— Вставай!

Вставать совершенно не хотелось. Она решила спросить:

— Если он оборотень, то почему он волк, если не полнолуние и вообще луны нет.

Файдер пожал плечами.

— Свободный оборотень от луны не зависит. Когда хочет, тогда и обращается.

— Что значит — свободный?

— Свободный — это тот, который не нарушал закон…

— Какой закон?