Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

– Как ты думаешь, куда она ведет? – Чарльз жестом велел мне замолчать и указал куда-то вниз. Задыхаясь от волнения, я еле слышно прошептала: – Неужели это… подземный ход?

– А что же еще? Обрати внимание, эта стена плоская, а если взглянуть снаружи, со стороны рощи, она окажется изогнутой. Помнишь, беседка была идеально круглой формы? В этом сегменте и скрывается верхушка подземного туннеля. – Глядя на мое изумленное лицо, он расхохотался. – Не стоит так удивляться. Эти старинные дворцы напичканы разнообразными дверями, коридорами и потайными ходами, как гнилой пень – червоточинами. Такая уж была мода в старые добрые времена, когда хозяину приходилось спать в окружении вооруженных стражников и вкушать пищу, предварительно давая ее попробовать парочке рабов, чтобы не подсыпали яда. Это ведь гарем, – добавил он. – Надо полагать, старому эмиру хотелось иметь собственный, одному ему известный ход.

– Вот это да, прямо как в сказке! Осталось только найти ковер-самолет или джинна, запертого в бутылку.

– Не теряй надежды, – усмехнулся Чарльз. – Может, еще и найдем. – Луч фонарика обвел контуры двери и нырнул в темноту. – Вот, значит, как попали сюда Джон Летман и собаки. В таком случае дверь, должно быть, легко открывается изнутри, но все-таки я этой системе не доверяю и не хочу провести остаток жизни в этих подземельях, как Шильонский узник. Давай-ка поищем, чем можно подпереть эту дверь.

– Ты что, хочешь спуститься туда? – испуганно спросила я. – Может, не стоит?

– А почему бы и нет? Ты что, сумеешь устоять перед таким шансом?

– Запросто… Нет, Чарльз, милый, в самом деле, это очень завлекательно, но давай не пойдем. Не нравится мне все это.

– На тебя влияет обстановка. Будь это черная лестница у тебя в доме, ты не задумалась бы ни на секунду. Просто это слишком похоже на сказки «Тысячи и одной ночи», вот ты и испугалась.

– Пожалуй, ты прав. Ты что-нибудь видишь?

Он посветил фонариком в глубину туннеля и переступил через порог.

– Прекрасно вижу. Здесь крутая лестница, неплохо сохранилась, почти не выщерблена и даже довольно чистая.

– Что-то не верится, – отозвалась я.

Он протянул мне руку, и я осторожно перешагнула через порог следом за кузеном.

Но это было действительно так. Сразу за расписной дверью уходила круто вниз, огибая центральную колонну, узкая винтовая лестница. Колонна была украшена изысканной резьбой, а круглая наружная стена покрыта цветистой росписью, сюжеты которой повторяли картину на двери. В полумраке я смутно различила темно-коричневые древесные стволы, переплетение зеленых ветвей. По бледно-желтой, усеянной цветами траве мчался скаковой верблюд, казавшийся из-за кривизны стены неестественно удлиненным. На спине у верблюда восседал, размахивая саблей, всадник с длинными усами, а в объятиях у него беззаботно играла на цитре знатная дама. Вдоль стены тянулись перила из какого-то почерневшего металла, возможно латуни. Их удерживали изящные ящерки и небольшие драконы с разинутой пастью, вделанные в камень на одинаковом расстоянии друг от друга. Несомненно, лестница предназначалась для очень важной персоны. Это был отнюдь не потайной ход, а просто личный коридор, по которому хозяин ходил на женскую половину дворца, пользовался он им очень часто и не делал ни малейшей тайны из его существования, просто этот туннель принадлежал ему одному и поэтому был украшен столь же богато, как и остальные покои дворца. Павильон на острове представлял собой не что иное, как верхний этаж круглой башенки с вертикальной шахтой внутри, пронизывавшей озеро посередине и уходившей в толщу скалы, на которой был разбит сад.

– Идешь? – окликнул меня Чарльз.

– Нет… нет, погоди. – Я крепко вцепилась в его руку. – Разве не понимаешь? Если эта лестница ведет в гарем из покоев принца, то внизу мы наткнемся прямиком на тетушку Гарриет. В это время она наверняка бодрствует, а Джон Летман, возможно, сидит возле ее постели и читает вслух двадцать седьмую суру Корана.

Чарльз остановился.

– Может, и так. Но скорее всего, этот ход ведет совсем в другое место.

– Куда же?

– Этим коридором в гарем попали собаки. Сомневаюсь, чтобы по ночам их пускали побегать в спальню старушки. Значит, они пришли откуда-то еще. И, кроме того, тебе не приходило в голову, что это, может быть, и есть тот самый ход к задней калитке, который мы так искали?

– Ну да, конечно же! Ведь задняя дверь расположена на самом нижнем уровне! Но может быть, лучше немного подождать? Если мы кого-нибудь встретим…

– Не думаю, – ответил Чарльз. – Впрочем, ты права, давай немного подождем.

Вслед за мной кузен вышел обратно в павильон. Расписная дверь у него за спиной, подпираемая подушкой мертвого стоячего воздуха, бесшумно затворилась. За несколько минут, проведенных в туннеле, наши глаза привыкли к темноте, и, оказавшись наверху, мы хорошо различали путь в лунном свете, падавшем сквозь решетчатые окна. Чарльз выключил фонарик.

– Во сколько старушка ложится спать?