Лунные горы

— Если я успешно окончу школу, меня пошлют учиться в богословскую академию во Францию. Мне уже обещано там место, и я учу французский язык.

Мы после столь неожиданного разговора долго молчали, обсуждали между собою услышанное, а потом не удержались и спросили Илюшу:

— Скажите, в Южной Родезии белый господин может сесть в такси с черным водителем?

— Да.

— А черный господин к белому водителю?

— Нет, это запрещено.

— А зарабатывали вы столько же, сколько белые таксисты?

— Нет, в три раза меньше.

— Почему?

Элиас, не отрывая левой руки от руля, указательным пальцем' правой показал на свою черную кожу.

Он все объяснил спокойно, без намека на возмущение. Очевидно, двадцатилетний Илюша совсем неплохо был обработан отцами-иезуитами.

Больше мы к этой теме не возвращались.

Уже в Блантайре мы узнали, что наши шоферы, в том числе Илюша, двое суток маковой росинки во рту не держали: своих денег они не имели, а в Палм-Биче фирмачи забыли дать им деньги и забыли их накормить.

Следующий день — день городской суеты. Мы петляли по Лимбе и Блантайру, заезжали в газеты, в муниципалитет, к партийным чиновникам. Впечатления пестры и неопределенны, и трудно выделить среди них главные.

— В Малави выходит несколько газет. Есть «Таймс», который принадлежит английскому лорду и выходит тиражом в двадцать тысяч экземпляров. Газета «Малави ньюс» — орган партии Конгресс Малави. Ее тираж меньше, девять тысяч экземпляров, и выходит она на трех языках: английском, чиньянджа и читумбука, — об этом рассказывает нам ее редактор Монфред Чикваква. — Газета под названием «Мала-вийский листок» возникла еще в 1959 году в сложной политической обстановке… Вы знаете, что такое «чатоганья»?

Нет, мы этого не знали.

— То же, что «федерация», — говорит Чикваква. — Нам искусственно навязали чатоганью с Северной и Южной Родезией, но именно в 1959 году партия поднялась на борьбу против чатоганьи, и тогда возникла наша газета.

Чикваква кладет сигарету с желтым мундштуком на пепельницу, и от сигареты тянется вверх сизый дымок.

— Вы хорошо знаете историю нашей страны? — спрашивает он.

Ни я, ни Мамлеев этим похвастаться не можем, а Шпирта и Липеца в редакции нет.

— Наш народ всегда боролся против колонизаторов, — назидательно говорит Чикваква. — Вы были в Форт-Джонстоне?.. Джонстон первым пришел к озеру с войсками и даже создал там военный флот. Но ему пришлось нелегко!.. Англичане назвали нашу страну Ньясалендом и объявили ее протекторатом еще в 1891 году, но борьба продолжалась и десять лет спустя!.. Сражались яо, несколько раз восставали ангони. Их копья-ассагаи наводили ужас на англичан, — не без патетики говорит Чикваква. — Лишь через тринадцать лет после провозглашения протектората англичане одолели вождя ангони Момберу!

Чикваква берет сигарету, несколько раз затягивается и спрашивает:

— Вы заметили на государственном флаге Малави восходящее солнце?

— Да, мы заметили восходящее солнце.

— А на партийном флаге Конгресса Малави изображен еще черный поющий петух — тамбала. Он возвещает наступление зари, возвещает новую эру!.. Да, теперь мы свободны!

Постепенно мы перевели разговор в более узкое русло: мы спросили, в чем газета видит свою непосредственную задачу при сложившейся ныне обстановке.

— Мы считаем своей основной задачей организацию самообложения, — вновь не без торжественности говорит Чикваква.

— «Самообложения»?

— Да. У государства нет средств на починку дорог, строительство мостов, школ. Мы призвали население вносить деньги в общественный фонд и все делать самим. Государство, чем может, помогает — дает машины, помогает доставать строительные материалы…

— Мы слышали, что у вас есть пионеры?

— Пионерская лига. В нее входят мужчины от шестнадцати до тридцати пяти лет. Это мужественные люди, верные партии и хорошо знающие военное дело. Они организованы порайонно и прекрасно помогают там полиции и войскам госбезопасности. От их внимания никто не ускользнет!.. Кроме того, они занимаются сельским хозяйством, изучают передовые методы земледелия. Наша газета стремится поддерживать их боевой дух.

Чикваква задумывается и потом говорит о другом:

— Остро стоит для нас проблема ликвидации неграмотности. Газета выдвинула лозунг: пусть каждый грамотный обучит одного неграмотного.

…Мы прощаемся с редактором «Малави ньюс» и совсем немного времени спустя оказываемся в офисе партии Конгресс Малави, где нас принимает крупный чиновник.

Чиновник внешне суров, у него строгие глаза, к которым очень близко подступают курчавые баки, специально зачесанные вперед. Чиновник принимает нас в окружении своих подчиненных, а может быть, и не только подчиненных. Панкратьев каждого из нас — явилась вся группа — по очереди представляет ему, а с прочими мы просто раскланиваемся.

Чиновник начинает говорить сам, не дожидаясь наших вопросов. Говорит он сухо, жестко, наставительно, и Панкратьев, переводя, явно смягчает его выражения.