Луначарский

Более двух лет после рассмотрения его дела не выносился административный приговор. Неизвестность всегда мучительнее даже худшей определенности. Ожидание в этом случае особенно томительно. Он жил в Калуге под надзором полиции. Здесь же, в Калуге, ожидал приговора и Александр Александрович Богданов (Малиновский). Посещать его было особое удовольствие: он был интересный и образованный собеседник. Споры и обсуждения политических и философских проблем шлифовали ум молодого человека двадцати шести лет от роду. И все же самой существенной причиной сближения с Богдановым была его обаятельная сестра Анна Александровна. В конце 1901 года он заболел, и Анна выхаживала его. Однако под Новый год она с братом покинула Калугу — пришел административный приговор, и Богданов должен был ехать к месту ссылки — в Вологду.

Нет! Как странно! В его памяти все путается… Ведь с Анной он познакомился только в Вологде в 1902 году и в июле, после трехдневного знакомства, сделал ей предложение. Помнится, были еще сложности с венчанием. Документы у него были отобраны полицией при аресте и отосланы в Вятку. Пришлось тогда давать телеграмму в Вятку губернатору с просьбой выслать документы вологодскому полицмейстеру. Нет, вовсе не документы он просил прислать. Он вдруг вспомнил текст телеграммы: «Прошу удостоверить вологодского полицмейстера телеграммой согласно документам, что холост Анатолий Луначарский».

Перенеся тяжелую болезнь, не дождавшись приговора и предполагая высылку в отдаленные и глухие места, он в начале февраля 1902 года уехал в Вологду, где была большая колония ссыльных революционеров.

В мае 1902 года состоялось решение: он подлежал высылке в Вятскую губернию. Приговор сулил пытку одиночеством. Он пишет письмо министру внутренних дел и шефу жандармов В. К. Плеве, в котором просит оставить его в Вологде по причине болезненного состояния. Этого оказывается достаточно, и вскоре Плеве отвечает разрешением. Сколь либеральна была царская пенитенциарная система по сравнению с нашей советской!

В конце марта 1903 года он был переведен из Вологды в То-тьму… Ему сначала казалось, что он погружается в самую глубь народной жизни, нетронутой цивилизацией, жизни, содержащей свою «народную правду». Кругом стояли глухие леса, говорившие голосами птиц и лесных призраков. Вдоль реки несло легким снегом, и низко над лесом шли мглистые тучи. Над заснеженными крышами домов, тяжело хлопая крыльями, летали вороны и громко кричали. Тотьма. Впрочем, всюду жизнь… В городе оказались учительская семинария, художественное училище, некоторый интеллигентский круг. Шла тихая провинциальная культурная жизнь: устраивались выставки, ставились любительские спектакли, был круг книгочеев. В городе находился богатый монастырь. Город дал ряд знаменитых мореплавателей.

Луначарский снова прервал свои воспоминания и стал читать вопросы в партийной анкете. «С какого времени состоите в ВКП(б)?» На этот вопрос ему трудно было ответить конкретной датой, потому что оформление его членства в партии шло сложными путями, совпадая по времени с процессом становления самой партии. В каком-то смысле он занимался марксистской, революционной и пропагандистской деятельностью еще до создания партии. Подумав, написал ответ: «С основания».

Ночью он спал тревожно. Ему все время казалось, что он проспал. Он открывал глаза и испуганно глядел на часы. Снилось ему сначала какое-то парижское варьете, где он с Лениным и Надеждой Константиновной слушает выступление шансонье Монтегю, исполняющего рабочие и революционные песни. Потом Ленин и Крупская исчезают, и он оказывается в каком-то московском варьете, где выступает некий маэстро — маг, иллюзионист, гипнотизер, превращающий бумажки в деньги и разбрасывающий их среди ошарашенных зрителей. В голове мелькнула мысль: а ведь это варьете находится в моем ведении, и отвечать за все это безобразие — мне. Он с ужасом просыпается и с облегчением вспоминает, что уже давно не нарком просвещения и что варьете ему не подчиняется. Лишь потом осознает, что никакого варьете и никакого маэстро вообще не существует, это какая-то мифическая история, о которой он слышал от кого-то. Пли кто-то из писателей читал ему отрывок из своего романа, где был описан этот странный эпизод…

Партсобрание назначили на 11 утра в Институте Красной профессуры. Анатолий Васильевич проснулся в начале седьмого, поворочался с боку на бок, затем встал тихо, чтобы не будить жену, оделся и прошел в столовую. Есть не хотелось, но день ожидался трудный, и он решил съесть что-нибудь. В столовой в буфете отыскал хлеб и варенье, прошел в кухню и там позавтракал. Ел сосредоточенно, не в пример обычной своей манере, и на сей раз за едой ничего не читал. Все-таки хозяйство ведется у нас бог знает как плохо, подумал он. Впрочем… как говорят на его родной Полтавщине, бачили очи, що купували… Вольно же ему было во второй раз жениться на красавице актрисе… Он отогнал от себя эти мысли и решил сосредоточиться на главном.