Читаем Луна и солнце полностью

Лес содрогнулся, словно живое существо. Из чащи стали неуклюже, волоча ноги, выбегать верблюды, стрелой неслись олени — их было не перечесть. За ними в ужасе выскакивали кролики. Испуганно распушив хвост, на поляну выбежала лиса. Теперь, когда прозвучал первый выстрел его величества, придворные, не стесненные этикетом, стали наперебой стрелять, давая один залп за другим, а слуги вручали им все новые и новые заряженные ружья. Верблюды ревели, падали на колени и мертвыми опрокидывались наземь, судорожно бия ногами. Олени падали с пронзительными жалобными криками. Кролики, обезумев от страха, натыкались на их тела и катились кубарем по траве, уже сами растерзанные пулями.

Мадам, в алой амазонке, прицеливалась и стреляла совершенно невозмутимо. Лиса взметнулась в воздух, на мгновение заглушив своим вскриком какофонию выстрелов и барабанной дроби, и мертвой упала к ногам ее лошади.

— Мне что-то прискучила охота его величества, — протянул Шартр. — Пожалуй, я начну другую, поувлекательней.

С этими словами Шартр дернул за кружево на шее Мари-Жозеф. Она осадила Заши, но Лоррен преградил ей путь. Кружево с треском порвалось. Лоррен быстрым жестом вытащил шпильку из ее волос.

Из чащи метнулись арабские антилопы-ориксы. Охотники удвоили огонь. Словно сраженные одним выстрелом, антилопы, утратив всю свою грацию, кувырком покатились наземь и замерли, подняв целый лес спутанных стройных ног и изящных спиральных рогов. Почуяв близость смерти и пронзительно крича, переливчатые павлины забили крыльями и неуклюже вырвались на поляну, натыкаясь на мертвых оленей и бьющихся в агонии кроликов.

Облако ружейного дыма накрыло лес, а рев ружейного огня заглушил стук палок в руках загонщиков. Пороховой дым, слегка колеблемый ветром, напоминал густой туман.

Мари-Жозеф погнала было Заши вперед, но тут путь ей преградил Бервик на крупном скакуне. Шартр снова дернул за кружевное жабо, на сей раз вырвав целый клок. Лоррен потянул за кружево на рукаве, и надрез, оставленный ланцетом доктора Фагона, отозвался на прикосновение мучительной болью.

Из подлеска выпорхнула стайка куропаток, неистово бьющих крыльями и настолько обезумевших от страха, что, вместо того чтобы искать убежища, они полетели прямо на охотников. Конь Бервика испугался и понес, а за ним кинулись кони Шартра и Лоррена.

Соколы и кречеты стали с клекотом обрушиваться стрелой на беспомощную добычу. Их когти с глухим звуком впивались в растрепанные перья на крыльях жирных птиц.

Мари-Жозеф слегка натянула удила, прикоснувшись мундштуком к губам лошади. Арабская кобыла отпрыгнула назад, встала на дыбы, закружилась на месте и галопом пустилась прочь. Шартр, Бервик и Лоррен сорвались с мест и по лесной тропке поскакали за ней. Заши пронеслась мимо егерей, открывавших плетеные корзины и подбрасывавших в воздух лопочущих американских индеек, и не дрогнула, когда увесистые буроватые птицы, хлопая крыльями, стали вырываться почти у нее из-под ног, попадая под ружейные пули.

Стук копыт слышался так близко, что Мари-Жозеф боялась обернуться и только понукала Заши. Шартр, самый легкий из троих, схватил Мари-Жозеф за подол амазонки и чуть было не сбросил с седла, но она сумела плотнее обхватить правой ногой верхнюю луку и крикнула Заши: «Мчи!»

Заши понеслась стремительно и уверенно, радуясь свободе, почти не касаясь копытами травы и с легкостью обгоняя более крупных коней. Смех ее преследователей сменился возгласами раздражения, а потом и криками гнева. Мари-Жозеф прильнула к шее лошади, насколько это позволяло дамское седло.

Заши оставила далеко позади лошадей, всадников, оглушительный шум охоты. Мари-Жозеф поняла, что скачет в одиночестве, откинулась на седле и отпустила поводья; Заши тут же замедлила свой безудержный бег, перешла на легкий галоп, потом на рысь, потом на шаг и неспешно двинулась вдоль главной дорожки в лабиринте ухоженных тропок, прядая ушами, словно прислушиваясь к речам Мари-Жозеф.

— С тобой не сравнится ни одна лошадь, — повторяла Мари-Жозеф, — ни одна лошадь тебя не догонит. Ты просто чудо, и, когда придется тебя вернуть, я буду очень, очень горевать, но как же иначе, я ведь не смогу содержать тебя так, как содержит граф Люсьен и как ты того заслуживаешь.

При упоминании его имени, словно дух, вызванный заклинанием, на боковой тропинке откуда-то явился граф Люсьен.

— Если вы и дальше будете разговаривать с животными, мадемуазель де ла Круа, — предостерег он, — то рискуете обрести весьма сомнительную славу, которой не сумеете насладиться.

Зели остановилась перед Заши; кобылы обнюхали друг друга. Мари-Жозеф показалось, что они рассказывают друг другу о своих приключениях и граф Люсьен их понимает.

— Слава ведьмы сейчас пошла бы мне на пользу, — предположила Мари-Жозеф. — Прошу прощения, конечно, я и не думала разговаривать с Заши.

— Вы пропустите охоту его величества.

— Вы тоже.

— Я застрелил пару куропаток; мне хватит, я ем меньше, чем многие.

И тут Мари-Жозеф не смогла больше сдерживать гнев.

— Дерзкие мальчишки! — воскликнула она. — Негодяй Лоррен!

Перейти на страницу:

Все книги серии The Big Book

Лед Бомбея
Лед Бомбея

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены. И вот Розалинда Бенгали оказывается в Бомбее - средоточии кинематографической жизни, городе, где даже таксисты сыплют киноцитатами и могут с легкостью перечислить десять классических сцен погони. Где преступления, инцест и проституция соседствуют с древними сектами. Где с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона - и с не меньшим ужасом наблюдают за потрясающей мегаполис чередой таинственных убийств. В Болливуде, среди блеска и нищеты, снимают шекспировскую «Бурю», а на Бомбей надвигается буря настоящая. И не укрыться от нее никому!

Лесли Форбс

Детективы / Триллер / Триллеры
19-я жена
19-я жена

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…Впервые на русском.

Дэвид Эберсхоф

Детективы / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы
Запретное видео доктора Сеймура
Запретное видео доктора Сеймура

Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью РґСЂСѓРіРёС… людей. К известному писателю РїСЂРёС…РѕРґРёС' вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают РѕС' преследования репортеров, РѕС' бесцеремонного вторжения в РёС… жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал Р±С‹ правду и восстановил доброе имя РїРѕРєРѕР№ного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром. Ведь тот втайне РѕС' близких установил дома следящую аппаратуру (и втайне РѕС' коллег — в клинике). Зачем ему это понадобилось? Не было ли в скандальных домыслах газетчиков крупицы правды? Р

Тим Лотт

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги