Лунь

Она специально не сказала ему о своих настоящих чувствах, а вела речь только об обиде, о нанесенном ей оскорблении. Но Вилин, наконец-то, понял.

– Постойте, Вы… Вы что, приревновали меня? Вы ревнуете меня к Наташе? Господи! – он ощутил, что часть гнева, которым пылала Лунь, передалась и ему. – Да Вы не лучше моей жены!

– Что?!

– Да! Вы такая же собственница, Вы точно так же жадничаете мною! А ведь я – свободный человек! Я не ваша с Ксенией вещь!

– Илья Алексеевич, это не так. Вы стали частью моей жизни, моим светом и надеждой, и мне ОЧЕНЬ, слышите, очень тяжело лишаться этого, но, видимо, так уж необходимо, потому что пока Вы с НЕЙ, я испытываю страшную боль, о которой Вы и понятия не имеете, и я не могу видеть Вас!!!

Лишь прокричавшись, Лена поняла, что наговорила лишнего. Пораженный Илья смотрел на нее несколько мгновений, затем сказал:

– Я все понял, Лунь, – развернулся и зашагал прочь.

Отныне между ними все кончено. Теперь уж – точно. Он пренебрег ею официально, он ясно дал понять, что Лунь не нужна ему. Но он-то все еще нужен ей.

«Я потеряла его. Все провалено. Стратегия не сработала. Он любит другую женщину. Она ему гораздо дороже. Напрасно я думала, что хуже уже некуда. Я видела его в последний раз».

Илья Алексеевич уходил очень быстро. Его длинные ноги делали максимальный шаг. Он не соображал ничего, кроме того, насколько же он зол. Отчего он так злится, Вилин себя не спрашивал. Он еще и не понял, что можно себя об этом спросить, и ответ на такой вопрос поставил бы все на свои места.

«Это была не Лунь. Лунь не стала бы так на меня смотреть и так кричать. Какой ужас. Неужели во всем этом виноват я? Теперь я снова один, снова – один. Я лишился самого важного в жизни».

После этой ссоры, после обоюдной ярости, неизвестно почему вспыхнувшей, Наташа окончательно стала для Ильи чем-то несущественным. Повышенный до визга голос Луни, ее остервенелое лицо, страшные глаза – это все, о чем мог думать Илья с того момента. Со временем, успокоившись, он начал понимать, что так ничего и не выяснил, выяснив, казалось бы, все, что его интересовало. Он задавал не те вопросы, говорил не те слова. Он все делал неправильно. Но с какого момента? Когда началась эта кривая тропинка?

Предчувствие не подвело его, заставив навестить Лунь. Эта окрепшая тревога многое прояснила. Значит, Лунь ревнует его. Это уже интересно. Именно поэтому она не отвечала на его письма? Но ведь Лунь – не такая. Их связывает искусство, общая мечта, теплая, почти родственная дружба двух демиургов. И вдруг – она ведет себя совершенно как Ксения…

Вилин много думал, проводя время с Наташей. Он все больше убеждался в том, что единственный верный выход, каковым он казался ему, единственная его надежда на настоящее счастье оказалась ложной, обманной, ошибочной. Он искал себя и решил, что обязательно найдет в Наташе. Ведь она так вовремя и случайно попалась ему. Он ошибался.

В этой женщине, без сомнения, красивой и ухоженной, в этой женщине, с которой его связывали лучшие мечты юности, в ней не было и крупицы его собственного отражения. Сколько бы он ни всматривался, теперь Илья не видел в ней того, что видел первое время. Этот замкнутый круг никак не желал разомкнуться. Прежние отношения с Наташей стали казаться Илье чем-то обременительным, тяжелым, туманным, как смрад над кладбищем. Будто бы все это время, с того мига, как они встретились, он был не в себе, а сейчас возвращался. И вместе с ним возвращалось к нему сознание всего, что он натворил за это время.

В терзаниях для Луни прошло около двух недель. Как-то раз, чтобы умерить боль, девушка без особой надежды села набросать пару строк. С неожиданной легкостью завязалась сюжетная линия и персонажи. Строка за строкой, страница за страницей – писать было все легче. Страдания дарили Лене непринужденность письма, и в то же время концентрацию мысли, которой она не обладала в обычном состоянии.

Глава 19. Возмездие и осознание

«Чарльзу ужасно захотелось подойти, схватить ее за плечи и как следует встряхнуть: трагедия хороша на сцене, но в обычной жизни может показаться просто блажью».

Дж. Фаулз «Любовница французского лейтенанта».

«Мстящая женщина – это особое существо».

Н. Нароков «Могу!»

Ксения впала в ступор, узнав, что виновница ее супружеского разлада – не Лунь, а какая-то третья, посторонняя женщина. Полина во всех подробностях пересказала ей диалог с Леной, которая на деле оказалась ни в чем не виновата, но уже столько раз была проклята, что могла запросто попасть в преисподнюю, не предъявляя никакого пропуска.

– Уверена, что это не она? – допытывалась Ксения, нарезая круги по комнате.

– Абсолютно. Ты просто не видела ее лица, когда я ей все рассказала. Она и сама не в курсе была, куда пропал Илья.