Лунь

Илья Алексеевич медленно и вдумчиво раскалывал орешки, бережно очищал от скорлупы и по очереди протягивал то Полине, то Лене. Забирая очередной орешек, Лена не могла заставить себя поднять глаза, чтобы проверить, смотрит ли на нее мужчина, и если да, то каков этот взгляд? Она касалась его большой раскрытой ладони, касалась чудесных длинных пальцев, и содрогалась от наслаждения. «Он кормит меня с руки», – с упоением думала она, разжевывая фундук, и была безоговорочно счастлива в те моменты.

– Илья! А мед? Мед у вас дома есть?

– Должен быть в кладовой, – нахмурился Вилин, и на высоком лбу прорисовались неглубокие морщины.

– Сейчас же вернусь! – как ребенок подпрыгнула Поля. – Мед с орехами – это же… сейчас я вам покажу, что такое изысканные сладости!

Едва она сделала шаг прочь из кухни, Илья Алексеевич отложил орехоколку в сторону, протянул руку через стол и положил свою ладонь на ладонь Лены. Та смотрела на это, часто моргая и не вполне осознавая, что это происходит в действительности.

– Почему? – негромко, но настойчиво спросил он, и она знала, что он имеет в виду.

Девушка подняла глаза и с трудом разомкнула пересохшие губы.

– Почему Вы не пришли, Лунь? – сколько недоумения играло в его добром голосе!

– Илья Алексеевич, я… это очень трудно объяснить, я не могу, не могу сейчас…

– Я ждал Вас. Как я Вас ждал! – переходя на шепот, горячо говорил Илья, сжимая ее руку.

Из глубины дома раздался грохот.

– Ой! – крикнула Полина. – Я тут какой-то ящик опрокинула!

– Ничего страшного! – крикнул Илья в ответ. – В ней всяческий хлам, не переживай!

– А где же банки?!

– Смотри слева, на полках!

Они понимали, что времени у них очень мало.

– Вижу! А, нет, это варенье…

– Что произошло, Лунь? Я надеялся… С Вами что-нибудь случилось, верно, в тот день? Я прав?

– Вы правы, случилось, и… и очень страшное.

– Лунь… что?!

– Я не могу, – Лена вымученно улыбнулась и покачала головой, освобождая руку. – Не могу Вам всего рассказать. По крайней мере сейчас, я… Знайте, Илья Алексеевич: я больше всего на свете хотела прийти к Вам в тот день…

Глядя друг на друга, они судорожно соображали, как им быть, как лучше поступить, что придумать, пока не вернулась Полина… Но почему ей не нужно обо всем этом знать? Почему это стало их тайной? И в чем, собственно, эта тайна? Они бы не смогли дать ответов.

– Надо встретиться где-то не дома, Лунь, – проговорил мужчина.

– Нашла-а! – радостно сообщила Полина, и заговорщики переглянулись испуганно: она вот-вот вернется.

– Приходите в ботанический сад завтра в три часа. Сможете, Лунь? Вам удобно?

Она, закусив губу от удовольствия, часто и быстро закивала.

Вошла Полина с баночкой янтарного меда в руках, подняла ее вверх, чтобы солнечный свет из окна пронизывал загустевшую массу, прищурилась, рассматривая.

– Какая прелесть! Какая красота!

– Хлопковый, – как ни в чем не бывало сказал Илья Алексеевич.

«Успели… – пронеслось в мыслях у Лены. – Договорились! Господи! Второй шанс! Спасибо! То, что я не явилась в тот раз, не оттолкнуло его, а наоборот, возбудило еще больший интерес! Как чудесно, что все так сложилось! Как чудесно!»

Лене приходилось прилагать большие усилия, чтобы сдерживать глупую улыбку, от которой лицо разъезжалось во все стороны, и этот процесс отчего-то было трудно остановить.

– Изумительный мед, – воодушевленно говорила тем временем Полина. – А что же ты не наколол орехов, пока я его искала? Не догадался? Ха! Не беда. Начинай прямо сейчас, а я подогрею мед. Я вам сейчас такую вещь сделаю, ребята. Пальчики оближете…

На лице Ильи Алексеевича не было ни смущения, ни радости, ни какой-либо такой эмоции, по которой можно было определить в нем заговорщика. Он был, как всегда, спокоен, добродушен, слегка рассеян. То, о чем они договорились, не значило для него столько же, сколько значило для Луни, но пустым местом, без сомнения, не было. На это приглашение его толкнуло любопытство и… и что-то еще, к чему он уже не в первый раз безрезультатно прислушивался. Оно говорило в нем тихо, так тихо, что не имело смысла вслушиваться. В присутствии Лунь движение внутри Ильи становилось ощутимее, и голос шептал громче, однако все так же неразборчиво. «Что это, что это такое»? – спрашивал он себя и понимал, что это как-то связано с его духовным застоем, с его нутром, посаженным на цепь…

Лунь была безотчетно счастлива, даже не обращая внимания на то, что Илья Алексеевич не вполне разделяет ее эмоции. Ее личных ощущений хватило бы на десятерых, и они охватывали ее без остатка, лишая возможности замечать что-либо, здраво рассуждать. «Завтра, завтра, завтра», – пульсировала красная мысль, не унимаясь, словно приятная рана.

Илья Алексеевич тепло распрощался с девушками, ни слова не сказав о будущем визите. Полина тоже ничего не сказала. Лене было все равно. Завтра они увидятся, а потом, наверное, станут встречаться втайне от Полины, а также от Ксении, и… так что какая разница?

– Пока, Илья, отлично посидели сегодня! Главное – вкусно. Всего хорошего!

– Да, надеюсь, все сложится хорошо, – туманно ответил Илья, но удержался от провокационного взгляда.