Лунь

За секунду до выстрела парень что-то почувствовал. Он резко вздрогнул, втянул голову в плечи и начал разворачиваться в мою сторону. И за долю секунды успел встретиться со мной взглядом. «Сайга» толкнула в плечо, вспыхнуло тусклое пламя выстрела, и тлеющий пыж оставил в воздухе нитку сизого дыма. Тяжёлая экспансивная пуля вошла не между лопаток, а чуть левее, вышибла розоватое облачко, и бандит мешком рухнул на землю, не успев даже вскрикнуть.

Я долго не мог заставить себя подойти к телу. Просто сел на дорогу, не доходя пяти шагов до убитого, и смотрел на серые тучи, марево над разрушенным домом, остановку. Зачем-то рвал и ломал в мелкую щепу сухие стебельки травы, старался проглотить горький ком в горле. Знобило. Странно, но никаких определённых мыслей в голове не было. Лезла какая-то чушь: что вроде дождь собирается и похолодало заметно, ночью, наверно, вообще колотун будет, что продукты в Баре в цене подскочили, и хорошо бы в НИИ к Гюльчатай завтра заглянуть, может, какое задание поручит, или просто поболтаем о чём-нибудь. И вообще надерусь я вечерком в Баре, хоть и не в моих это привычках — много пить, но сегодня, ядрёна восемь, точно нахлебаюсь в дымину. Ну что, Красавчик, лежишь? И что тебя, дурака, заставило по кривой тропинке пойти, зачем ты вообще, дурило, в Зону попёрся? Чего не хватало тебе там, на Большой земле? Ты ведь убить меня хотел, Красавчик, убить всего за несколько артефактов, и уж точно не сидел бы вот так, как я сейчас, не зарубался, а просто прихватил моё барахло, посетовав, что маловато хабара сталкер намыл…

Долго я сидел там… пока смеркаться не начало. Потом взял трофейную СВД и, не оборачиваясь, побрёл в сторону Бара. Дороги почти не помню, как в аномалию не вляпался, до сих пор удивляюсь.

СВД, как позже выяснилось, принадлежала долговцу из пропавшего месяц назад патруля — признали винтовку «долги», инвентарный номер на прикладе сохранился. Барин выслушал, понимающе кивнул, но потом, потянув носом, из заведения меня выставил, снабдив на дорожку двумя бутылками горькой настойки. «Кольчугу» пришлось потом в НИИ в специальную чистку сдать, и сам еле от запаха отмылся. Но всякий раз, когда доводит нелёгкая до перестрелки, когда вынужден стрелять в людей, чувствую тяжёлый солёный смрад, совсем как в тот день, когда убил первого в своей жизни человека.

— Вспомни, стажёр, что обычно с бандитами в «Свободе» делали? — спросил я, кивнув в сторону трупов.

— В расход… — буркнула Хип, отведя глаза.

— Вот. «Долги» их тоже к стенке поставили бы или на Арену, что в принципе одно и то же. Там с ними разговор короткий. А отпустить их никак нельзя было, сама понимаешь.